Золотые поля

Любовь Неда сулила безопасность, надежность, неизменное восхищение и обожание. Джек всегда будет страстным, неуравновешенным и, вероятно, опасным. Она желала иметь под ногами твердый камень, опору, предлагаемую Недом, но любила также и бушующие моря Джека.

Тот предложил ей выбирать, и она знала, что он не шутит. Ни один из них не станет ждать — оба слишком горды для этого, и каждый по-своему раним. Она не совсем понимала, что точит Джека, но чувствовала, что это как-то связано с событиями, произошедшими когда-то дома. Иначе с какой стати ему зарабатывать кусок хлеба в колониях, если в семье, очевидно, водятся деньги?

Стоило ей прикрыть глаза, и оживали ощущения, связанные с Джеком, — как он прикасается к ней, целует, движется внутри ее. Ей пришлось прекратить это, потому что внезапно вполне реальная перспектива потерять Неда показалась Айрис немыслимой. Синклер считал себя счастливейшим мужчиной на свете из-за того, что у него есть она. Джек полагал, что имеет полное право получить кого захочет… и выбрал ее. Теперь, когда он украл у Неда девственность Айрис, быть может, его страсть остынет? Ни с чем не считаясь, Джек пожелал ее и победил. Уйдет ли он теперь на поиски новых приключений? Если верить Синклеру и многим другим в Полях, то Брайант ненадолго останется при ней. Готова ли она рискнуть любовью Неда? Разбить ему сердце? Стоит ли Джек такой жертвы?

Из гостиной она наблюдала, как Белла устраивает сцену, бросается Неду на шею, изливает потоки слез и слов, портит ему настроение. Раньше Айрис возненавидела бы ее за это, однако за прошедшие день и ночь успела примириться с подростковым буйством. Белла страдает — это так понятно.

Айрис услышала, как слуга открывает дверь, приветствует Неда. Затем раздался негромкий голос Синклера. Обращаясь к Белле, он просил оставить его на некоторое время одного.

— Здравствуй, Нед, дорогой, — послышался голос матери. — Я страшно из-за всего этого переживаю. Айрис ждет тебя в гостиной. Вам подадут чай.

Шаги матери постепенно затихли в коридоре.

Он остановился у двери и негромко позвал:

— Айрис!..

— Я здесь, Нед, — ответила девушка, чуть не плача.

Как она могла так с ним поступить? Внезапно ей захотелось, чтобы время повернуло вспять. Ее сердце с недавних пор стало разрываться между двумя мужчинами, но в этот момент оно кровоточило только от боли за Неда, за те страдания, которые она ему причинила, за непоправимый ущерб, нанесенный их отношениям, за горечь, которая обязательно отразится на его печальном лице. Надо как-то все это исправить. Джек выживет. Она тоже. Синклер — самый хрупкий из них. Они должны защитить его.

Нед переступил порог и осторожно произнес:

— Привет. Ты, наверное, знаешь, что мне рассказали.

— Да. Белла меня обвиняет. Ее стараниями в глазах родителей я превратилась в шлюху.

Он вздрогнул от грубого слова.

— Сестра хочет вернуться в Мадрас.

Айрис встала, желая поцеловать его, но остановилась, скованная приступом вины, и заметила:

— Видимо, ей стоит это сделать, Нед. Она отравляет здесь атмосферу. Наверное, ей скучно, или же Белла тоскует по Гренфеллам. Она недовольна всем, сколько мы ни стараемся.

— Но сестра здесь всего несколько дней! — воззвал он, по-прежнему сохраняя дистанцию.

Очень большую. Если она хочет, чтобы у них с Недом было будущее, необходимо найти способ преодолеть это расстояние. Именно завтрашний день вдруг стал для нее важнее всего на свете.

— Я знаю. Но она недовольна и выплескивает свое раздражение на нас.

— Можно услышать твой рассказ?

Не надо было переспрашивать, чтобы понять, о чем он.

— Ты хочешь знать, стали ли мы с Джеком любовниками, причем ни с того ни с сего?

— Я вовсе не про это спрашиваю. Я хочу услышать твою версию, вот и все.

— Ты знаешь, что, когда Руперт и Джек лежали в больнице, я навещала их обоих. К Брайанту я заглянула, чтобы поблагодарить его.

Нед кивнул.

— Помню, я сказала, что не знаю, как смогу отблагодарить его за спасение жизни брата. Джек был как в тумане от морфия, но произнес какую-то дурацкую фразу насчет того, что оплату он примет в форме одного вальса. Это была попытка избавить всю нашу семью от ощущения неоплатного долга.

— Так ты его заплатила? — Эти слова Неда прозвучали цинично, и ей это не понравилось.

Только не от него. Не от этого романтичного, идеализирующего ее Эдварда Синклера, для которого она — само солнце.

— Да, — устало ответила Айрис. — Но ты сейчас сказал это так безобразно… точь-в-точь как твоя сестра. Во-первых, Нед, это мама в тот день заставила меня тащиться с ними, чтобы Беллу кто-нибудь сопровождал. Неужели ты всерьез считаешь, что в этой ситуации я могла бы подставить мою семью таким образом, на который намекает Белла? — Айрис так остро ощущала собственную неискренность, что была противна самой себе.

Но другого пути, кроме как продолжать в том же духе, не было.

— Джек потратил целый день на то, чтобы доставить Белле удовольствие, и она швырнула его ему обратно в лицо.