Золотые поля

Истина заключалась в том, что, когда Джек сосредоточивался на деле, у него в сознании всегда возникала пустота. Мать права. Опускать людей в шахту, а затем, в конце смены, поднимать их — это сопряжено с гигантской ответственностью. Он руководил также доставкой руды на поверхность, где женщины, прозванные «Бел Мейденс», разбивали ее. Эта задача не допускала ни малейшего отвлечения. Умение контролировать себя было самой сильной стороной Джека. Когда он поступил в шахтерскую школу, преподаватели быстро распознали это, а также и то, что никто лучше его не разбирается в механике и самом передовом горнодобывающем оборудовании. Но еще более важным был его живой ум. В ту пору, когда перед индустрией маячила перспектива мрачного будущего, потребность в умных молодых людях была острее, чем когда-либо. Поэтому обучение Джека прошло в ускоренном темпе. Магнаты индустрии нуждались в высококвалифицированных кадрах, чтобы вытащить из долговых ям старые шахты и поднять новые как в стране, так и за ее пределами.

В настоящее время его инженерные навыки требовались для управления машиной, именуемой «человеческой», с помощью которой людей перемещали с одного уровня ствола шахты на другой. Само собой, опуститься на нужную глубину еще не означает оказаться в самом забое. Сойдя с подъемника, шахтеры по улью туннелей углубятся в непроглядную тьму. На самые нижние уровни, куда машина не может их опустить, они будут добираться с помощью лестниц.

Говорили, что горнодобывающая промышленность в Леванте насчитывает два века. Изначально здесь добывали медь, затем левантские шахты стали производить олово.

Машину, на которой в это утро работал Джек, сконструировали любитель веселой жизни, корнуэлльский изобретатель Ричард Тревисик и его коллеги-инженеры. Люди ступали на деревянные площадки, и Джек опускал их, некоторых на глубину восьмисот футов. Обыкновенно машину обслуживали три человека, по одному на смену. Джек осознал, что сегодня их будет только двое. К тому же смена предстоит длиннее обычной. Не то чтобы парень так уж рвался домой, но он жаждал избавиться от спрятанного в кармане предмета, присутствие которого заставляло его чувствовать себя виноватым. План Джека заключался в том, чтобы как можно скорее рассчитаться с сэром Уолли, а в конце недели серьезно поговорить с отцом о будущем. Он решил смириться, работать честно и ответственно, но в равной мере исполнился решимости заручиться наконец-то поддержкой отца в своем намерении оставить эту работу. В семейном бизнесе Джеку под силу было играть массу ролей, но пока что отец не давал ему ни одной.

Сегодня утром, где-то в интервале между выходом из дома и появлением в машинном здании, Джек дал себе слово оставить шахтерское ремесло. Если это решение не получит одобрения Чарльза Брайанта — что ж, парень заключил договор сам с собой. В таком случае он покинет Корнуэлл, а если надо, то и Британию, и уедет в поисках счастья в другое место.

Как только молодой человек пообещал это сам себе, у него словно гора с плеч упала. Внезапно угрозы Рэлли, вечное недовольство отца, белые перья по утрам — все утратило свою важность. Теперь у него есть план на будущее.

Джек даже заулыбался, но ему почти сразу испортили настроение.

— Брайант! А я тебя разыскиваю.

Пирс. Джек придал лицу нейтральное выражение. Он сразу взял на себя инициативу разговора — тактический прием, усвоенный им от отца. Некоторым вещам у него безусловно стоит поучиться.

— Мистер Пирс, я не тот, кого вы ищете. Что бы там ни говорили, но Элен беременна не от меня. — Джек тщательно выбирал слова, чтобы не создавать впечатление, что он в чем-то обвиняет девчонку. — Я первый раз сводил ее в кино две недели назад, — добавил Джек, занимая оборонительную позицию и разводя мускулистые руки в примирительном жесте.

— А со слов моей Элен получается иначе. Она на третьем месяце!

— Мистер Пирс, но дело не во мне. Даю слово.

— А оно должно что-то значить?

— Мое слово не хуже любого другого, и я не бросаю слов на ветер.

Пирс стал надвигаться, его лицо было наполнено той же неистовой яростью, с которой обрушивались на побережье Сент-Джаста океанские волны. Сжав кулаки, он сгорал от желания нанести удар.

Джек не хотел драться с Пирсом, особенно сегодня, когда, впервые за долгое время, настроение у него улучшилось. Однако отступать он тоже не стал. Пирса вряд ли можно было назвать коротышкой, но и сам Джек был ему более чем под стать.

— Элен говорит, что ребенок твой, значит, он твой. — Старший мужчина ткнул пальцем, похожим на сосиску, в грудь Джека.

— Это лишь потому, что Элен хочет, чтобы он был мой, мистер Пирс.

— Ты надменная свинья, Брайант. Я, конечно, вижу почему. Но при всех своих росте и силе, ты все равно трус, увиливающий от исполнения долга. Ну-ка, повернись, я посмотрю на желтую полосу у тебя на спине! Не знаю, что она нашла в таком маменькином сынке.