Золотые рыбки

Вадим незаметно проводил Алену с подругой — разряженной идиоткой в кудрях — до салона. Он давно выяснил и место их работы, и расписание, и имена некоторых служащих — мало ли пригодится. И уже пригодилось.

В прошлый раз, когда он был в салоне и делал вид, что интересуется проспектами с рекламой услуг, Вадим слышал, как девчонки на телефоне обсуждали Алениного друга — художника, который рисовал ее портрет. До слуха долетело и то, что рисовал он ее обнаженной… У Вадима даже желваки заходили. Нагой! Это нужно прекратить и немедленно. Но как?

Сегодня он пришел к салону просто так. Мотался вокруг, бродил по кустам и газонам, попил водички в ларьке, съел мороженое, помня, что мама разрешает ему съесть только одну порцию. И вдруг увидел, что из салона вышли Алена с подругой Они направились в «Макдоналдс». Чем не место для случайной встречи?

В глубине души он надеялся, что она его помнит. Вспомнила, но не сразу. Но так даже лучше. Если у него ничего не выйдет, то его образ опять сотрется из ее памяти. Он останется для нее «кем-то там».

Они перебросились парой слов. Вадим поговорил бы еще, но понял, что неприятен Алене. Пришлось отойти в сторону. Пусть она идет и не боится. А он тихонечко постоит за окошком и посмотрит…

Когда утром у него на работе появился Аленин ухажер и с ним второй тип, Вадим струхнул. Знал, что однажды такое может произойти, но увидел их и заметался, запаниковал. По спине опять потек пот. Прилипла футболка. Руки похолодели так, что перестали сгибаться пальцы.

Он присел между штабелями коробок, но его увидел начальник смены, заорал:

— Долгов, чай расселся пить?

Пришлось встать и идти таскать коробки в зал. Неожиданно сыщики вышли прямо на него. Ноги точно приросли к месту. Вадим не успел увернуться — коробка в руках не позволила — и Аленин ухажер толкнул его. Извинился. Лучше бы молчал! Звук его голоса отдавался в мозгу какофонией. Слушать было невозможно. Взяв себя в руки, Вадим шагнул дальше, кажется, буркнул что-то в ответ.

Они ходили, вынюхивали, выспрашивали, разглядывали… Вадим, чувствуя, как стучат зубы, шел за ними. В сутолоке разглядеть его было трудно. Да они и не пытались. Это он знал о них, а они о нем нет. Но слишком, слишком близко подобрались…

Шутка с манекеном обернулась против него. Но когда-то все должно было закончиться. Значит, уже скоро. Он должен подготовиться. Подготовить своих золотых рыбок и Алену. Он не оставит ее здесь, с этим…

Может, сыщик что-то почувствовал, начал оглядываться. Но у Вадима уже закончилась смена. Он быстро переоделся и ушел с работы, приехал сюда, к Алене…

В кармане зазвонил сотовый. Стало неприятно. Вадим взглянул на экран и скривился: Катя. Она, дурочка, даже не представляет, как ей повезло! Могла бы валяться на бетонном полу вместо манекена. И кровь на стенах была бы не из краски, а из вен, тягучая, темная, сладкая… Но в последнюю минуту, когда уже выходил из дома, Вадим решил, что ему противно прикасаться к Кате. Чувствовать растяжки на немолодой коже, видеть белые складки жира на рыхлом животе. Да и к шее, морщинистой, дряблой, прикасаться не тянуло. Какая она Золотая Рыбка? Скорее уж старая жаба!

Но Катя настойчиво искала свидания. Звонила, требовала, умоляла.

— Мальчик, мой! Малыш… — Катя ревела в трубку. — Всего разочек… Один разочек…

Сдуру он пообещал встретиться, когда будет свободное время. Так она теперь звонит каждый день. Как от нее отвязаться? Не обращать внимания — сюда притащится. Припугнуть — побежит в полицию. Катя, Катя… Кажется, он ошибся, поменяв ее на манекен.

Он достал сотовый.

— Я слушаю.

— Малыш, это я…

Она снова принялась просить о встрече, и на этот раз Вадим согласился.

— В нашем парке. Никому не говори. Пусть это будет только нашей тайной…

Она была готова пообещать что угодно, хоть луну с неба!

— Конечно! — восклицала Катя. — Да, мой мальчик!

Старая дура! Никак не смирится с тем, что никому не нужна. Но если бы она видела Алену, ее гладкую кожу, красивые, ухоженные руки, то поняла бы, что со временем поспорить может лишь смерть.

Бот он и подарит ей это чудо..

Вадим вернулся домой. Его лихорадило — то ли заболел, то ли от предвкушения того, что случится. Рыбки в аквариуме, словно чувствуя его состояние, метались из угла в угол, задевая друг друга хвостами и плавниками.

— Мои дорогие…

Поставив аквариум на столик рядом с собой, Вадим сел в кресло и включил Бетховена. Пока текла соната, он успокаивался. Прекратили метаться и рыбки. Что с ними будет, если его вдруг не станет?

Почудилась мать. Взглянула на него строго, протянула руку к аквариуму и проговорила:

— Ты должен позаботиться о них.

— Да, мама, конечно.

Он позаботится, но чуть погодя. После того, как разберется с Катей.

К вечеру небо нахмурилось, пошел небольшой дождь. Вадим занервничал. Теперь в парке развезет, он перепачкается с головы до пят. Еще следы оставит! Может, позвонить и сказать, что у него поднялась температура? Но Катя так мешается под ногами, что он уже боится споткнуться о нее.