Золотые самородки

Вся работа ума состоит в том, чтобы продолжать разделять. Назначение сердца в том, чтобы увидеть объединяющую связь, о которой уму совершенно неизвестно.

Ум не может понять то, что стоит за словами, он понимает только то, что лингвистически, логически верно. Он не имеет отношения к существованию, к жизни, к реальности. Сам ум — это фикция.

Можно жить без ума.

Без сердца жить невозможно.

И чем глубже ваша жизнь, тем больше в нее вовлечено ваше сердце.

Жизнь — это река, течение, постоянное движение. Люди думают, что они статичны. Только вещи статичны, только смерть не меняется — жизнь постоянно меняется. В богатой жизни огромные перемены происходят каждый момент.

Нет ни высших, ни низших людей — так же, как нет равных. Каждый уникален.

Равенство психологически неправильно. Не каждый может быть Альбертом Эйнштейном, и не каждый может быть Рабиндранатом Тагором. Но это не значит, что Рабиндранат Тагор превосходит вас, потому что вы не можете быть им. Рабиндранат тоже не может быть вами.

Весь смысл моих слов в том, что каждый — это уникальное проявление. Так что нам придется разрушить идею высшего и низшего, равенства и неравенства и заменить ее новой концепцией уникальности.

Каждая индивидуальность уникальна.

Только посмотрите с любовью, и вы увидите — у каждого человека есть то, чего ни у кого больше нет.

Делайте только то, что вам приятно — приятно вам и окружающим вас. Делайте только то, что приносит вам песню и создает ритм празднования вокруг вас.

Такую жизнь я называю религиозной жизнью.

У нее нет принципов, нет дисциплины, нет законов. К ней есть только один единственный подход, и это — жить разумно.

В послушании есть простота; для непослушания нужен чуть более высокий склад ума. Любой идиот может быть послушным, фактически, только идиоты и могут быть послушными.

Разумный человек непременно спросит: «Почему? Почему я обязан это делать? И до тех пор, пока я не узнаю причины и следствия этого, я не стану в это впутываться». И тогда он становится ответственным.

Для святого совершенно невозможно стать мошенником, но мошенник может быть святым.

Человек еще не научился понимать красоту одиночества.

Он всегда жаждет какой-нибудь связи, чтобы быть с кем-нибудь: с другом, с отцом, с женой, с мужем, с ребенком... с кем-нибудь.

Он создал общества, клубы, он создал партии — политические, идеологические. Он создал религии, церкви. Но основная необходимость всего этого в том, чтобы как-то забыть, что ты одинок. Смешиваясь с таким множеством людей, вы пытаетесь забыть то, что внезапно вспоминается в темноте — то, что вы родились одиноким и одиноким умрете, и что бы вы ни делали, вы проживете в одиночестве.

Одиночество — это нечто настолько важное в вашей жизни, что нет способа избежать его.

Каждая попытка избежать одиночества обречена на провал оттого, что она против основ жизни. Вам нужно не то, в чем вы могли бы забыть о своем одиночестве, вам нужно осознать свое одиночество, которое и есть реальность.

И это так прекрасно — испытывать его, чувствовать его, потому что одиночество — это ваша свобода от толпы, от других. В нем ваша свобода от страха одиночества. Одно только слово «одинокий» сразу же напоминает вам о чем-то похожем на рану: нужно чем-то заполнить ее. Это разрыв, и он болит. Нужно заполнить его.

«Одиночество» — само слово — не имеет того же смысла, что и «рана» — разрыв, который нужно заполнить. Одиночество просто означает полноту, завершенность. Вы целы, и нет необходимости, чтобы кто-нибудь вас дополнял.

Так что постарайтесь найти свой внутренний центр, где вы всегда одиноки и всегда можете быть одинокими. В жизни, в смерти, где бы вы ни были, вы всегда будете одинокими. Но это одиночество такое полное — оно не пустое, оно совершенно, оно переполнено всеми соками жизни, всеми красотами и благословениями существования, и если вы однажды почувствуете вкус своего одиночества, боль в сердце исчезнет. И вместо нее появится новый ритм величайшей сладости, мира, радости, блаженства.

Но это не значит, что человек, который отцентрирован в своем одиночестве и завершен в самом себе, не может иметь друзей — фактически, только он и имеет друзей, потому что теперь это больше не необходимость, это всего лишь желание поделиться. У него так много, что он может этим поделиться.

Мы все — часть одного существования. Кому бы вы когда бы то ни было ни причинили боль, вы причиняете ее, в конце концов, самому себе. Сегодня вы можете не иметь об этом представления, но однажды, когда вы станете более сознательны, вы скажете: «Боже мой! Эту рану я нанес самому себе.» А ведь вы хотели причинить боль кому-то другому, думая, что люди различны.

Нет никакой разницы. Все это существование — одно космическое единство. И из этого понимания исходит идея ненасилия.

Когда вы гневаетесь, вы наказываете самих себя. Вы горите, вы разрушаете свое сердце и его высшие качества — вы полны ненависти.

Человек наполнен, если он находится в гармонии со вселенной. Если он не в гармонии со вселенной, то он пуст, совершенно пуст. И из этой пустоты исходит алчность.