Золотые сердца с червоточинкой

– Не могу сказать точно. Судя по звукам, которые до меня доносились, наступила ночь и мы были за городом. Связали по рукам и ногам, мешка с головы так и не сняли. Мне показалось, я нахожусь в каком-то экипаже. По-моему, это не лишено смысла, правда?

– Для похитителей – безусловно. Что еще?

– Жутко болела голова. Просто раскалывалась.

– Понятно. Дальше.

– Они привезли меня на какую-то заброшенную ферму. Я попросил его не упустить ни единой подробности и весь превратился в слух. Чаще всего похитители допускают ошибки и выдают себя, когда переводят жертву из одного места в другое.

– Меня вытащили из повозки, разрезали веревки на лодыжках, подхватили под руки и повели в дом. Бандитов было по меньшей мере четверо, если не пятеро или не шестеро. Потом мне разрезали веревки на руках, затолкали в какую-то комнатку и захлопнули за мной дверь.

Простояв в неподвижности минут пять, я наконец набрался мужества и сдернул с головы мешок.

Карл сделал паузу, чтобы промочить горло. Чувствовалось, что теперь, начав рассказывать, он готов выложить мне все как на духу. Будучи по природе человеком вежливым, я старался не отставать от него в том, что касалось выпивки, хотя у меня, признаться, горло пересыхать и не думало.

– Говорите, ферма? Откуда вы это узнали?

– Догадался. Когда я снял мешок, то увидел, что нахожусь в помещении размерами приблизительно двенадцать на двенадцать футов, причем не убирались в нем давным-давно. На полу валялись грязные, вонючие одеяла, в углу стоял не менее вонючий ночной горшок; кроме того, в комнате имелся маленький столик со сломанной ножкой и колченогий самодельный стул. – Младший зажмурился, очевидно, представляя себе картину. – Посреди стола, на глиняном блюде, стоял глиняный же, треснувший от старости кувшин, к которому прилагался ржавый металлический ковш. Я одним махом выпил, должно быть, не меньше кварты воды, затем подошел к окну и попытался собраться с мыслями. Понимаете, я до смерти перепугался и не имел ни малейшего понятия о том, что, собственно, происходит. Пока домина не заплатила выкуп, мне казалось, что меня похитил кто то из врагов моей матери.

– Вернемся к окну. Похоже, преступники допустили серьезную промашку.

– Не думаю. Окно было закрыто ставнями и вдобавок заколочено снаружи. Правда, я обнаружил щель, через которую при желании можно было кое-что разглядеть. Впрочем, особой пользы это открытие мне не принесло.

– Почему?

– А знаете, каким образом меня освободили? Бандиты просто взяли и ушли, не сказав мне ни слова. Я сообразил, что их нет, только когда меня перестали кормить.

– Вы запомнили кого-нибудь в лицо?

– Нет.

– Как же так? Ведь они передавали вам пищу.

– Меня всякий раз заставляли становиться лицом к стене.

– По крайней мере, с вами разговаривали?

– Только один из них, и то – из-за двери. Это он приказывал мне повернуться к стене. Правда, время от времени я слышал, как они переговариваются между собой, но такое случалось редко, да и ничего серьезного бандиты не обсуждали.

– Даже не хвастались друг перед другом, как каждый потратит свою долю выкупа?

– О деньгах они вообще не упоминали. Кстати, отчасти поэтому я решил, что мое похищение связано с политикой. Кроме того, обращались со мной совсем неплохо, чего я никак не ожидал от обыкновенных любителей легкой наживы.

– Преступники бывают разные.

Погруженный в воспоминания Младший не услышал.

– Перед тем как бандиты покинули дом, я услышал одну фразу, которая, может быть, имела отношение к деньгам. Кто-то вбежал в дом и крикнул: «Эй, Скредли, получим сегодня ночью!» К сожалению, что именно они собирались получить, никто не уточнил.

– Скредли? Вы точно помните?

– Да.

– По-вашему, это имя?

– Скорее всего. Вы со мной согласны?

Еще бы, малыш, еще бы! Среди гоблинов Скредов раза в два больше, чем Смитов среди людей. А имя Скредли, приблизительно соответствующее человеческому Смитти, носит едва ли не половина гоблинов на свете. Вот уж повезло так повезло, Мы молча допили то, что оставалось в графине. Кстати говоря, отличное пиво. Я бы не отказался принимать по кружечке такого пивка каждый день, но, к несчастью, оно мне не по карману.

– Ладно. Что случилось после того, как вы услышали имя Скредли?

– Ничего. – Я выразительно посмотрел на Карла, приглашая объясниться. – Вечером мне не принесли ужина. К полуночи я проголодался настолько, что начал кричать и колотить в дверь. Поскольку никто не приходил, какое-то время спустя я попробовал заснуть; продремал до завтрака, которого тоже не было, и вновь принялся стучать в дверь. После одного удара она распахнулась, Я испугался и заполз под одеяло. Но бандиты словно не слышали. Тогда я осмелел настолько, что выглянул в коридор, а затем отправился бродить по дому.

– И никого не нашли?

– Совершенно верно. Должно быть, они ушли еще вечером – кухонный очаг давно остыл. Я утолил голод тем, что оставалось на столе в кухне, слегка приободрился и двинулся дальше.

Он поднес к губам кружку и вполголоса выругался, поскольку та оказалась пустой, а наполнить ее было уже нечем. Я терпеливо ждал.