Золотые цикады сбрасывают кожу

– Умница. Скорбь побереги для официальной церемонии. – он с удовлетворением отметил возвращение цвета на лице Илоны и выпрямился, – а пока – пока. Я не прощаюсь.

Васнецова кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Внешнее спокойствие давалось ей чудовищным напряжением сил. Илона услышала, как хлопнула входная дверь, киллер ушел. Она с облегчением вздохнула и тут же в страхе скатилась на пол, сообразив, что лежит рядом с трупом.

Стягивая с себя идиотский халат и, доставая из сумки джинсы и куртку, лейтенант Васнецова не знала радоваться ей или огорчаться. Этот невысокий парень с лицом Иванушки-дурака свалился как снег на голову. Когда вчера, в собственном подъезде, к голове Илоны приставили ствол пистолета, и вежливый голос порекомендовал не делать глупостей, а в противном случае хоронить лейтенанта Васнецову будут в закрытом гробу… Все. Конец, решила она. Изнасилуют и убьют. Но бывшая валютная ошиблась. Через секундную паузу тот же голос любезно пояснил:

– Попробуешь дернуться, эта штука выстрелит и от прелестного личика останутся только воспоминания.

После услышанного, Илона все делала как в тумане: послушно, безропотно, беспрекословно, лишь бы оставил в живых. Открыла квартиру, впустила гостя, села как велели – лицом к стене, ответила на заданные вопросы. И странное дело, выложив незнакомцу все как на духу, она испытала не только страшную усталость, но и облегчение.

В конце «интервью» Илона осмелела и даже захотела обернуться.

– У вас приятный тембр голоса, но хотелось бы видеть лицо собеседника.

– В ваших интересах лучше не знать, как я выгляжу, – отрезал незнакомец, – еще напишите удачный портрет. По памяти.

И Васнецова в тот же миг догадалась кто за спиной. Но благоразумно промолчала. Потому что фотографии этого парня, расстрелянного с подружкой в собственной квартире, она двумя часами раньше передала Багрову. И получила она их, секретарша, от проверенного украинского источника…

А сегодня только молчание и может спасти Илону.

Переодевшись и уложив халат в сумку, она вдруг ощутила, что теряет сознание и присела на край кровати. И тут же вскочила. Изменившееся лицо Михаила Федосовича напомнило, что лейтенант Васнецова в чужой квартире наедине с трупом. В ужасе Илона окинула взглядом стены комнаты, кровать того, кто еще сегодня утром был всесильным шефом и, помимо воли, осенив себя крестом, зашептала:

– Господи, упокой душу усопшего раба твоего, Михаила, и прости ему все согрешения вольные и не вольные и даруй ему Царствие Небесное.

Теперь надо быстрей делать все, как инструктировал этот вежливый киллер, «чем естественней, тем правдоподобней». Она набрала номер майора Грачилова.

– Константин Владленович, это Васнецова. Михаил Федосович не дышит.

– Как не дышит? – через небольшую паузу раздраженно отозвался Грачилов. – Что за чушь вы несете, лейтенант Васнецова?

Внезапно тон майор изменился, видимо он сообразил, о чем идет речь.

– Михаил Федосович нездоров?

– Он не дышит. Совсем. Пришлите если можно врачей, – Илона, не удержавшись, всхлипнула, – Константин Владленович, мне страшно.

– Где вы находитесь? – на всякий случай переспросил Грачилов, хотя догадывался, каким будет ответ.

Молчание небес

Братия мои! Не многие делайтесь учителями, зная, что

мы подвергнемся большему осуждению…

(Соборное послание святого апостола Иакова).

Кондрат Репейников шагал на работу в керамическую мастерскую, радуясь, что две недели назад соврал Учителю. Он не уволился с работы, а только написал заявление об отпуске за свой счет. Вот уже третий день, как Репейников опять только ученик керамиста. И третий день – жизнь чудесна. Потому что Кондрат перестал быть «посвященным», больше того, в одно прекрасное утро навсегда лишился Учителя…

Став начальником, Самурай медитировал значительно чаще, не только в отцовском сарае, но и в офисе «ЛИЛА», обязав секретаршу обеспечить тишину.

И на Вову внезапно снизошло просветление: он сам стал богом. Озарение было столь ошеломляющим, что Самурай счел нужным проверить блестящую догадку логикой. Ход рассуждений был прост как все гениальное – боги молчат по двум причинам: или осуждают, или довольны. Есть еще третья – бояться. Но тогда они не боги. Обвинить его не за что, как и подобает истинному воину, Вова поступил с врагом великодушно, но справедливо: нанес сторожу в Доме Мод разящий удар. Правда бейсбольной битой и сзади. Тоже неслучайно. Звено кармы. Как и расстройство желудка, спасшее Самураю жизнь, в квартире Андрона.