Золотые цикады сбрасывают кожу

Варлам, не отрывая взгляда от качавшейся в небе фигуры, сразу набрал номер мобильника приятеля, капитана милиции, и с нетерпением ожидал появления молоденьких мальчиков в форме. Либидику до чертиков надоели голубые из местной тусовки, а вот мальчики в беретиках вызывали прилив нежности. Кроме того, исчезновение босса таило потенциальные преимущества (Виталий был натурал): кто знает, вдруг появится более продвинутый, современно мыслящий шеф.

Маша механически выпила шампанское, поданное брюнетом из «Новостей».

– Успокойтесь, пожалуйста, возможно Виталий жив, – промямлил журналист.

Девушка со страхом глянула вверх и удивилась: костюм принца в некоторых местах потемнел, а в панталонах что-то неприлично торчало. В романах и фильмах физиологические подробности принято опускать, поэтому слабая надежда шевельнулась в душе невесты.

Журналист, ободрявший Машу, проследил за ее взглядом и отвернулся. Шансов ноль. Парень ощутил тошноту и, облокотившись на парапет, закурил.

О том, чтобы попытаться снять Виталия самостоятельно, без милиционеров, никто даже не заикнулся.

Вернулись обескураженные ребята из «Панорамы» и сообщили:

– На шестом этаже к перилам лестницы привязан трос, но сама Сердючка исчезла.

Блюстители порядка, прибывшие к центральному входу, видели ее. Когда бравые милиционеры стремительно бежали вверх по лестнице, навстречу спускался парень с перекинутой через плечо объемной спортивной сумкой. В адидасовском костюме, капюшон куртки надвинут на глаза. Но по лестнице всегда поднимаются и спускаются люди, естественно, никто не обратил внимания на молодого человека.

Вениамин, а это был он, неторопливо пересек улицу, спустился в подземный переход и проскользнул в двери метро. Бросив жетон, шагнул на ленту эскалатора.

Электричка появилась сразу. Иволгин втиснулся в переполненный вагон, уткнувшись макушкой в бюст высоченной шатенки. Бугай, обнимавший бедра девицы, сверлил скрипача ревнивым взглядом и, проехав две остановки, Веня был почти счастлив, выйдя из вагона.

Очутившись на улице, он потопал к расположенной в ста метрах платной автостоянке. Мерседес радостно отозвался и Вениамин, открыв дверцу, сел на водительское место. Захлопнул дверцу. Включил обогреватель и несколько минут сидел, откинувшись в кресле, прикрыв глаза, подавляя непонятно откуда взявшийся озноб.

Бессонная ночь, спуск в экстремальных условиях, серьезная доля риска. Иволгин старательно гнал от себя мысли о происшедшем.

Наконец, стало тепло, даже жарко и скрипач отключил обогреватель. Но машина не трогалась с места, Веня уснул.

Ахиллесова пята полковника Багрова

Старшие армейские чины втайне убеждены в

интеллектуальной неполноценности гражданских лиц.

Ведь у штатских нет мундиров. Даже в шкафу.

Камушек, сорвавшись с горной тропинки, порождает снежную лавину, сметающую лагерь альпинистов в пропасть. Информационный вакуум открывает путь фантому страха, прячущемуся за вежливыми улыбками респектабельных боссов. И рождается крошечный смерч. Его воронка неуклонно растет, втягивая все большее число людей.

Горенко, получив известие из реанимации о, якобы, живой и здоровой Жанне Кононенко, немедленно передал информацию своему патрону. Сделал босс «ЛИЛА» это суетливо, не проверив факты, отсутствовало время для поездки в больницу. Желание тем более. Таким образом, Виталий запустил классическую дезу. А потом выбыл из игры навсегда. Утренние газеты произвели впечатление на город, одни заголовки заставляли вспомнить Чикаго времен Аль Капоне: «Свадьба через повешение», «Жених труп», «О судьба, что ты подлая сделала», «Где стол был яств, там молодой висит». Но всех перещеголял репортаж в Новостях, «Шутка удалась», называлась статья, в которой невеста цинично откровенничала о рекламном характере помолвки.

Михаил Федосович Багров, патрон Виталия, крышевавший «ЛИЛА» с первого дня создания, просмотрев прессу, встревожился. Годом раньше полковник госбезопасности Багров даже бровью не повел. Не колеблясь, воспользовался людьми из спецподразделения, но теперь даже мысли нельзя допускать об утечке информации. Все мероприятия надо осуществлять своими силами.

Полковник сразу заглотил дезинформацию, так как Андрон тоже доложил о неудачной попытке ликвидации Кононенко. И Горенко, и люди Тимофея Андронова действовали совершенно автономно, не зная о том, что выполняют волю одного и того же человека. Это был принцип полковника: исполнители не должны знать друг друга.

В полумраке кабинета сидевшего неподвижно Михаила Федосовича можно было принять за гипсовую фигуру штангиста. С развитым плечевым поясом, рельефными мышцами, бугрившимися под сиреневой рубахой, время от времени глупо хихикающего.

Хихикал полковник от сознания того, что больше всего голову государственного мужа тревожат не пропадающие бесследно политики, не повешенный Горенко, не арест агентов в Испании, а непонятно откуда взявшаяся половая слабость.