Золотые цикады сбрасывают кожу

Ирина присела на металлическую лестницу, стоявшую рядом с книжным стеллажом, и стала перебирать в уме знакомых врачей, чтобы обратиться за консультацией. Как назло в голову кроме штампов из резюме мужа ничего не приходило: «…пользуется авторитетом у молодых сотрудников и работников со стажем, являет собой образец эффективного руководителя, склонного к инновациям. Проповедует скромность в быту и разумный аскетизм, в частности, практикует обливание холодной водой в естественных условиях».

Герман Вадимович включил караоке и, жутко фальшивя, затянул:

– Пора, пора, порадуемся на своем веку красавицам и кубку, счастливому клинку. Пока, пока, покачивая перьями на шляпах, судьбе не раз шепнем – Мерси боку!

Ирина ощутила на своих губах соленую влагу. В комнату заглянула Вика, из-за плеча дочери виднелась седая голова и сморщенное личико Алевтины Андреевны, бабушки. Обе с ужасом наблюдали за поющим Германом Вадимовичем, который, продолжая солировать, попеременно изображал и красавицу, и кубок, и норовистую лошадь.

Затравленный вид бабушки подействовал на Ирину как нашатырь на теряющего сознание.

– Мама, немедленно набери Милену Нифонтовну.

Миленка Ивлева, одноклассница матери, много лет проработала завотделением областного неврологического диспансера. Сама Ивлева уже на пенсии, но в клинике работают ее ученики.

Алевтина Андреевна, не мешкая, бросилась к телефону. К счастью, Милена оказалась дома. Выслушав бывшую одноклассницу, попросила сообщить ей сразу, как приедут врачи.

Вопреки журналистским клише, бригада «скорой» явилась буквально через пару минут. По счастливому совпадению на втором этаже буянил знакомый Берегова, академик Хомутовский: собрав дома мальчишник, академик устроил бои без правил. Подобные соревнования требуют присутствия женщин, поэтому были срочно рекрутированы две проститутки, знакомая аспирантка и парочка учениц хореографического училища.

После третьего боя соседи снизу, у которых стала осыпаться штукатурка, вызвали «скорую». Практически трезвый академик в два счета доказал эскулапам, что в их интересах следует побыстрей убраться за дверь, тут как раз и последовал новый вызов.

Едва работники скорой переступили порог квартиры Береговых, как Алевтина набрала номер телефона Ивлевой, и сунула трубку врачу.

Респектабельный красавец Алмазов, поглаживая бородку, взял трубку и, поприветствовав Ивлеву, заверил коллегу в нежном внимании, которым будет окружен пациент.

– Миленочка, обещаю перезвонить Вам сразу после осмотра.

Корректность Федора Сергеевича и трезвые санитары приятно удивили Ирину. Хорошенькая медсестра тоже светилась вниманием и готовностью прийти на первый зов о помощи.

– Мы с Ивлевой бок о бок десять лет проработали, – обронил психиатр, осматривая Германа Вадимовича. Параллельно Федор Сергеевич задал несколько обычных вопросов Вике и бабушке, – когда вы заметили странности, наблюдались ли подобные действия раньше…

Казалось, каждый последующий ответ укреплял веру доктора в благополучный исход лечения. Улыбка, сиявшая на лице Алмазова, тоже вселяла оптимизм. Впрочем, такая же реакция была у Федора Сергеевича, когда пациент вовсе не отреагировал на вопросы.

Правда один раз лицо врача приняло серьезное выражение, когда на вопрос «Какие идеи, кроме экономических, разрабатывал Вадим Германович?», прозвучало – «Реконструкция и воспроизводство человека. Упрощенно – осуществление мечты человечества о бессмертии».

Выпалив это, Вика попросила не сообщать об услышанном журналистам:

– Папа опасается кражи идеи со стороны недобросовестных конкурентов.

– Это правильно, – согласился Федор Сергеевич, сделав коротенькую запись в своей тетрадке.

Видя явное нежелание Германа Владимировича прерывать работу над морским пейзажем (пока врач обращался к пациенту с вопросами, тот не переставал рисовать волны на стене), Алмазов позвонил Ивлевой и коротко сообщил Милене Нифонтовне о безобидности происходящего. Последующие за этим латинские термины показались Ирине индийской музыкой в кабинете релаксации.

Успокоившись, вся семья с умилением наблюдали за Германом Вадимовичем, самозабвенно раскрашивавшим плавники золотой рыбки на стене.

– Так что нет ни малейшего повода для волнения. Отдохнет несколько деньков, подышит свежим воздухом. Вернется как с курорта, – легонько похлопал Ирину по плечу доктор.

Алмазов дал знак санитарам уложить больного, молчаливая медсестра быстро сделала укол.

– Для укрепления иммунной системы, – прокомментировал Федор Сергеевич, и махнул рукой санитарам.

Те накинули на Берегова хлопчатобумажный костюм, уложили на носилки и понесли к двери.

Федор Сергеевич, протянул Ирине визитку.

– Завтра после шестнадцати можете связаться со мной. Никаких продуктов пока не нужно.

В коридоре психиатр деликатно, но твердо остановил Берегову, собравшуюся было ехать с мужем.

– Провожать нас – абсолютно лишнее.

– Дайте нам хоть лифт вам вызвать, – потребовала Алевтина Андреевна.

Вернувшись в квартиру, бабушка закатила вверх глаза.

– Врач от Бога.