Золотые узы

Медведь поднял лапу, и Аурелия увидела, что у него с когтей капает кровь. Она прицелилась в огромную голову и выстрелила.

Гризли только дернулся, пуля не причинила ему особого вреда. Он повернулся к Аурелии и зарычал, злобно сверкая маленькими глазками. Она опять выстрелила ему в голову. Потом в широкую грудь. И еще. И еще. И еще. Пули попали в цель, но лишь привели зверя в ярость. Медведь двинулся на нее. Аурелия отступила и нажала на курок. Раздался щелчок.

Медведь встал на задние ноги и взревел. Аурелия повернулась, чтобы бежать, но он лапой ухватил ее за юбку. Девушка упала на колени и закрыла глаза, успев только взмолиться, чтобы смерть была быстрой.

И тут темноту расколол выстрел винтовки. Все еще стоя на коленях, Аурелия почувствовала, как зверь грохнулся на землю. Дыхание гризли обожгло ее ноги.

– Аурелия!

Она открыла глаза и увидела Клейтона. Он бросил винтовку с дымящимся дулом, выдернул ее юбку из-под медведя и притянул девушку к себе. Аурелия разрыдалась и, вся дрожа, прижалась к нему. А Клейтон все крепче обнимал ее.

– Вальдо! – вспомнила она и отстранилась. – Надо помочь Вальдо!

Аурелия побежала к неподвижно лежащему на снегу юноше. Он выглядел ужасающе. Тощие ноги, впалая грудь, лицо – все в крови.

– Он жив! Клейтон, он жив! Вы можете отнести его в палатку?

Клейтон поднял окровавленное тело. Аурелия подбирала со снега медицинские инструменты и ругала себя. Ведь этого бы никогда не случилось, если бы ей не вздумалось уйти без Клейтона.

Она откинула полог палатки и помогла положить Вальдо на холодный брезент спального мешка. У нее разрывалось сердце от жалости. Ну где ему бороться с медведем! Да и со смертью бороться, наверно, будет не по силам.

Слава Богу, теперь есть хоть какой-то опыт. Она знает, что надо делать. Но поможет ли это?

– Принесите с нарт все одеяла, – сказала Аурелия Клейтону, расстилая на земле кусок материи и выкладывая на нем содержимое сундучка. – И фонарь. Вальдо держал его в руке, когда медведь…

Через несколько минут Клейтон вернулся с винтовкой, керосиновым фонарем и двумя одеялами. Аурелия приказала Клейтону стягивать края ран, а сама принялась накладывать швы. Потом забинтовала Вальдо руки, грудь, шею и лоб, обмотала шарфом его голову и уши, молясь Всевышнему, чтобы он пощадил этого невинного юношу.

Когда все было сделано, Клейтон укрыл Вальдо одеялами и подоткнул края.

– Сломанных костей нет? – спросил он.

– Нет. Господь уберег.

– Как вы думаете – выживет?

Аурелия окинула взглядом палатку. Снежный пол, брезентовые стены – разве это защита от холода и ветра? Она вздохнула.

– Нет. Если мы останемся здесь, не выживет. И даже если выживет, будет весь покрыт жуткими шрамами.

– Тогда утром отвезем его в Каньон-Сити. – Клейтон развернул второй спальный мешок. – Что-нибудь еще мы сейчас можем для него сделать?

– Ничего. Только ждать.

– Ну, тогда отдохните. Аурелия.

– А вы?

– А я пойду сторожить лагерь. Мне сказали в Каньон-Сити, что здесь этих медведей пропасть. Если бы я о них знал раньше, то не настаивал бы…

– Теперь это уже не важно, Клейтон. Но вы не можете всю ночь провести без сна. Вы и так в изнеможении. Не хватает только простудиться. Так и умереть недолго.

И вдруг осознала, что они все только что были па волоске от смерти. Клейтон, видимо, подумал о том же. Он прислонил винтовку к палатке, открыл ей свои объятия и позвал:

– Идите ко мне.

Аурелия почти упала ему на грудь и сразу почувствовала себя защищенной, как дома. Клейтон гладил ее волосы и шептал ее имя. Она подняла глаза и увидела, что на лбу у него пролегли суровые морщины, а в глазах застыла боль.

– Когда я увидел этого медведя, – Клейтон едва сдерживал дрожь в голосе, – то подумал, что потерял вас.

Он так крепко прижал Аурелию к себе, что ей стало трудно дышать. Потом погладил ее по плечам, по спине и прижал к своей отвердевшей плоти.

Аурелию охватил жар ликования. Но тут она вспомнила слова Наны, что самое страстное желание порождается опасностью. Клейтон был во власти чувства, порожденного минутой.

Но это же чувство переполняло и ее. Она хотела его поцеловать, но не знала, как это сделать. Клейтон сам прильнул к ее губам с каким-то отчаянием. Словно это был древний ритуал, которым мужчина заявлял свои права на свою женщину. И Аурелия забыла про Нану Брук.

Клейтон наконец прервал поцелуй и теперь тяжело дышал, будто боролся с силой магнитного поля. Он неохотно разжал объятия.

– Видит Бог, я не хочу от вас уходить, – прошептал он. – Особенно сейчас. Но делать нечего.

Мы остаемся здесь ночевать, а это значит, что мне надо кое о чем позаботиться. – И провел пальцем по ее лбу и щекам. – Я пойду. Если понадоблюсь, буду рядом. – Клейтон наклонился, поцеловал ее еще раз и вышел из палатки.

«Если понадоблюсь…» Аурелия поняла, что он имел в виду не свое умение рубить дрова или даже убить медведя. Всю свою жизнь она заботилась о других, и вот появился человек, готовый заботиться о ней. Но что ей нужно? Главное – ей нужно спасти Виолетту. Поможет ли Клейтон в этом? Или так много Аурелия не смеет у него просить?