Золотые волки

Ру-Жубер заманил их в ловушку, а Тристан послужил приманкой.

Северин посмотрел наверх. Алый занавес был отодвинут в сторону, и перед ним возвышался тескат. Сквозь него он видел выставочный павильон. В полумраке тусклых ламп вырисовывались очертания темных стендов. Но это было не все. На другой стороне теската, засунув руки в карманы, стояли Энрике и Гипнос. На их лицах играли самодовольные усмешки. Сердце Северина забилось быстрее, и он отвел взгляд. С его стороны зеркальной двери на сцене стояли два человека. Ру-Жубер был одет в черный костюм, а на его лацкане сверкала брошь в виде пчелы. Позади него стоял крепкий мужчина в странной шляпе-котелке: ее полы поблескивали на свету, словно были сделаны из металла.

Юноша попытался оглянуться назад, но не сумел.

Лайлы и Тристана не было в зале.

– Где они? – прохрипел он.

– Они ждут. Скоро они станут свидетелями.

Он сделал шаг к Северину. Вдруг он остановился и поднес к лицу платок: все его тело сотряс приступ тяжелого кашля. На белом платке расцвели красные пятна крови.

Северин собирался заговорить, когда второй мужчина в шляпе-котелке вынул из-за спины руку со Шлемом Фобоса.

Устройство вспыхнуло голубым, и Северин вздрогнул. Он помнил, как дотронулся до шлема, когда снимал его с Тристана, и как в его сознание пробрались кошмары. Страшные картины прошлого заняли все мысли, сжав его разум и душу в железный кулак. Мать кричала ему: Беги! Беги, родной! Беги! Тристан спрятался в розовом кусте. Шипы царапали его кожу. На блюде лежал золотистый фазан. Рука Лайлы безжизненно упала на пол. Кости садовой овсянки расцарапали ему щеку.

Все кошмары одновременно.

– Со Шлемом Фобоса ты уже знаком, – сказал Ру-Жубер. – Хотя, кажется, ты не ожидал его увидеть. Орден запретил использование таких шлемов еще десять лет назад. Очень жаль, ведь благодаря им можно получить потрясающие результаты. Никто не сможет мотивировать тебя эффективнее, чем ты сам. Ведь ты знаешь себя лучше всех, не так ли?

Северин вспомнил лицо Тристана в момент, когда снимал шлем. У него под глазами темнели глубокие синяки, будто он не спал много дней.

– Просто удивительно, сколько всего можно узнать о человеке с помощью его кошмаров, – сказал Ру-Жубер.

Мужчина в шляпе принес стул, и Ру-Жубер уселся на него, скрестив лодыжки и поправляя костюм, словно приготовился к чаепитию.

– Включая обладание костяными часами Падшего Дома.

Взгляд Северина стал твердым.

– О, не волнуйся, мой мальчик. Я впечатлен, что вы сумели разгадать их секрет. Конечно, я не был уверен, что вы справитесь, но на всякий случай подготовил небольшую ловушку.

Северин попытался разорвать веревку, стягивающую его запястья, но ничего не получилось.

Ру-Жубер поднялся со стула. В мрачном освещении катакомб его лицо выглядело изможденным и практически желтым от болезни.

– Тсс… тсс… не надо этого делать. Ты не должен причинять себе боль. Позволь сделать это кому-нибудь другому. Иначе в чем же веселье?

Он прикоснулся к лицу Северина и провел ногтем по его щеке. Затем он поморщился и схватился за собственный рукав, словно в том месте была открытая рана. Он медленно поднял ткань, открывая длинный, глубокий порез, выглядывающий из-под пожелтевших бинтов.

– Это цена божественности, – просипел он. – Цена, которую мы пытались заплатить.

Северин перевел взгляд за спину Ру-Жубера. Энрике и Гипнос все еще стояли в зале выставки, разговаривая и перебрасывая друг другу какой-то предмет, будто им принадлежало все время мира. Северин облизал губы. Его голос звучал хрипло, но ему нужно было заговорить. Он должен был разговорить Ру-Жубера.

– Божественности?

– Конечно, – сказал Ру-Жубер с безумным блеском в глазах. – Ты никогда не задумывался, почему лишь некоторым людям доступны способности Творения? Эта сила течет в их венах вместе с кровью. Но почему бы не получить ее напрямую из Вавилонского Фрагмента? Бог создал нас по своему образу и подобию. Разве это не делает нас богами?

Он снова поднял рукав и сорвал пожелтевшие бинты. Его бледная рука была покрыта шрамами.

– Это было сложно, – признался он. – Причинять себе боль. Сдирать свою собственную кожу. Но…

Он вытащил из нагрудного кармана поблескивающий лезвием кинжал и провел им по руке. Из свежей раны струйками побежала кровь, но она была не красная, а золотая, как ихор. Как кровь бога.

– …Оно того стоило. Падший Дом сделал это открытие много лет назад. С помощью правильных инструментов мы могли собирать драгоценную эссенцию из крови тех из нас, кто обладал способностями к Творению. Это было лишь начало. Мы получили не только способности материи и разума, но и власть над человеческой сущностью. Я покажу тебе.

Северин дернулся, но веревки крепко держали его на месте. Ру-Жубер сделал шаг вперед. Он приставил кончик кинжала к щеке Северина и провел им вниз. Все тело Северина напряглось. Его дыхание сбилось, а сердце бешено стучало в груди. Когда Ру-Жубер сделал порез, он прижал свою раненую руку к лицу Северина.

– Я могу сделать вас ангелом, месье Монтанье-Алари, – прошипел он, тяжело дыша в шею Северина.