Золотые врата. Трилогия (СИ)

Заросший бородой мужик, бросив дубину, стоял позади костра и, раздувая щеки, что было сил дул в длинный витой рог. Седой, держась за лицо, ворочался на земле, старик стоял на карачках, мотая головой. Женщина сидела, утирая рукавом кровь, струящуюся из рассеченного лба и тонко причитала. Бородатый снова раздул щеки и выдал из рога новую порцию диких звуков.

«Подмогу созывает», – понял Корсаков.

– Ладно, мужики, – задыхаясь, сказал он, – я так понял, что дороги на Ольгово вы не знаете. Счастливо оставаться.

Повернувшись к костру спиной он бросился в лес.

Звуки рога сопровождали его, подталкивая в спину, заставляя бежать даже когда ноги уже отказывались служить. Внезапно рев прекратился, будто кто‑то вырвал рог из рук бородача.

Глава 11

Порыв ветра ударил в лицо, мир вдруг странно сместился.

Корсаков припал к стволу дерева, всхлипывая и хрипя, как загнанный конь. Постепенно дыхание выровнялось, он стал различать шум ветра в кроне, крики ночных птиц. Где‑то недалеко лаяли собаки, луна вышла из‑за туч… Откуда тучи, только что было ясное небо! Корсаков огляделся.

Стволы деревьев были толстые, узловатые, подлесок редкий – видимо кроны закрывали свет и под пологом леса мало что могло пробиться к солнцу. Он ощупал кору, дотянулся и сорвал веточку, поднес к лицу. Липа… Это же липовый парк возле бывшей усадьбы Белозерских! Неужели добрался? Припадая к деревьям, словно они добавляли ему сил, он пошел на лай, доносившийся из деревни. Вскоре деревья впереди расступились. Недостроенная усадьба возвышалась темным силуэтом закрывающим звезды. Вот и мангал, в котором они с Мариной и Пашкой готовили шашлык, колода с воткнутым топором, вырезанное из коряг семейство лешего стояло рядком, будто встречая Корсакова. В мангале светились угли – видно и сегодня здесь устроили небольшой праздник. Знать бы по какому поводу…

Корсаков обошел дом, поднялся на крыльцо и постучал. Звук пропал в толстой двери, как камень в болоте. Корсаков забарабанил кулаками, потом повернулся к двери спиной и пару раз саданул ногой.

В окне рядом с крыльцом вспыхнул свет, за дверью послышались торопливые грузные шаги, потом хриплый спросонья голос сказал:

– Я вот сейчас выйду и голову оторву!

– Пашка, открывай, зараза, – крикнул Корсаков, – это я, Игорь.

– О, черт, – загремела щеколда, дверь распахнулась. Воскобойников, голый по пояс, в тренировочных штанах с пузырями на коленях, всмотрелся в Корсакова, – Игорь? Ну, ты даешь жизни! Заходи.

Корсаков ввалился в дом, прошел в холл с камином и рухнул на стул. Воскобойников подошел, оглядел его критическим взглядом.

– Сейчас угадаю, – сказал он, – ты шел пешком от Москвы, потом силы кончились и остаток пути ты полз на карачках. Правильно?

– Очень смешно, – проворчал Корсаков, – ты один?

– Марина спит. Вернее, спала, пока ты не стал дверь выламывать.

– Водка осталась?

– А куда она денется, – пожал плечами Павел, – я теперь непьющий. Кстати, и некурящий тоже. С твоей легкой руки.

– Опять я виноват.

– А кто? – сварливо спросил Павел, но по глазам было видно, что он совсем не собирается ругаться, а даже наоборот. Он оглянулся на дверь, – понимаешь, Игорек, если спишь с человеком в одной постели, то запах табака скрыть невозможно.

– Ага… – пробормотал Корсаков, – вот значит как. Ну, что ж, поздравляю.

– Спасибо, – Воскобойников поскреб мощную волосатую грудь, – мы жениться решили. Осенью, к зиме поближе, – он снова расплылся в улыбке, – вот здесь закончим, – он обвел рукой вокруг, – и свадьбу сыграем. Знаешь, кто будет главным гостем?

– Кто?

– Ты, старый развратник, ты!

– Спасибо, ребята. С удовольствием буду главным гостем. Если только жив останусь. Меня сейчас только что собаками не травят.

Павел присел на стул.

– Ну‑ка, рассказывай.

– А‑а, – Корсаков махнул рукой, – все равно не поверишь. Лучше выпить налей.

– Кто это тут выпивать собрался, – Марина, в коротком халатике и наспех убранными волосами возникла в дверях, – господи, Игорь! Что с вами случилось?

– Долгая история, Мариночка. Так что, мне‑то можно выпить? Ей‑богу, в лечебных целях.

– Только если будете закусывать, – Марина открыла холодильник и стала вытаскивать продукты, – подогреть котлеты?

– Необязательно.

Воскобойников принес бутылку водки, водрузил ее на стол. Марина положила на тарелку несколько котлет, соленый огурец, нарезала сыр и хлеб.

Корсаков сорвал с бутылки крышку и дрожащими руками наполнил стопку.

– Эк тебя колотит, – покачал головой Павел, – опять загулял?

– Если бы загулял не так обидно было, – Корсаков махнул стопку, сразу налил еще и снова залпом выпил. Сморщившись, похрустел огурцом, – а скажите мне, граждане реставраторы, кино у вас поблизости не снимают. Про рыцарей, про колдунов, про крестьянские войны?

Павел и Марина переглянулись.

– Вроде нет, – прогудел Воскобойников с тревогой глядя на Игоря, – а что?

– Да скачут по полям всякие. Все копьем ткнуть норовят. А еще костры раскладывают, заманивая добрых путников.

Марина, не сводя с него глаз, присела на стул. Воскобойников задумчиво подкрутил ус.