Золотые земли. Совиная башня

Город был пустым, серым. Каменные стены нависали над узкими улочками, днём по мостовой текли помои и талая вода, а к закату всё это замерзало, и прохожие падали на льду, ломая руки и ноги. Последнему были очень рады местные лекари, которых в Совине жило немало: почти все они приехали с Благословенных островов после Хмельной ночи, когда чародеев не стало и возрос спрос на обычных целителей. Целители в основном жили на улице Подмастерьев, там лавочек, в которых продавали мази и порошки, было так много, что с улицы шёл резкий запах трав, серы и почему-то коровьего навоза. Речной пронизывающий ветер разносил во все стороны смрад. В Златоборске пахло не лучше: так же скотиной, потом, железом, мясом, гарью, хлебом, навозом и борщом. Но тот город казался живым, и запахи его пусть резали нос, но тоже были живыми, яркими, наполненными цветами и звуками.

Совин давно умер.

Покрытый снегом и льдом, в нахлобученной сверху шапке серых облаков, наводнённый людьми, кутавшимися в тёплые одежды, он всегда был многолюден. Но никого, кроме людей, в столице не было. Не сверкали золотыми светлячками сердца навьих духов, не перешёптывались ветра между собой, не щебетали воды.

Столица была величественной и пугающей. Она взирала сверху, с самих макушек замковых башен, на огромное своё раскинувшееся по берегу Модры тело, и Дара боялась поднять глаза к замку, боялась встретиться взглядом с чудищем, что возвышалось над ней. Город прогнал всех тварей Нави и сам обратился в огромное каменное чудище, и чем дальше забредала Дара по его улочкам, тем плотнее Совин сжимал когти вокруг, точно норовил раздавить, зажать между домами.

Когда-то это казалось Даре невиданной роскошью: построить целый город из камня. Теперь это пугало: в Совине она будто оглохла. Вода, земля, небо – всё вокруг молчало, всё вокруг было неживым и сливалось в одно пятно.

Несколько седмиц Вороны не давали о себе знать, но минувшим вечером Дара нашла бересту на кухонном столе. Красивым почерком были написаны всего два предложения:

«Дом троутосца Михала на Кривой улице. Завтра утром». Потеряться в большом городе оказалось в разы легче, чем в самом глухом буреломе. Даре пришлось не раз и не два спрашивать дорогу у прохожих. Горожане, заслышав её ратиславский говор, смотрели с презрением, отвечали неохотно, как от настырной собаки отмахивались.

– Грёбаные ратиславцы. – Один старик плюнул ей под ноги. – Ничего тебе не скажу, курва. Убирайся лучше из Совина!

Дара сжала пальцы, с трудом сдерживая рвущиеся наружу чары. Она не должна колдовать. Ей придётся быть осторожной, терпеть оскорбления и унижения. Ещё наступит её время. Она придумает, как защитить себя и сестру от Охотников, от Хозяина леса, от любого, кто теперь имел над ней власть. Но пока что она должна была терпеть.

В итоге её провёл мальчишка лет десяти.

– Тата говорит, что все ратиславцы ерикотики.

– Котики? – Дара удивлённо вскинула брови.

– Не, ерикотики. – Мальчишка посмотрел на неё как на дуру. – Это плохо. Ну, вы не любите Создателя, и за это вас надо сжечь. Это называется ерикотики.

Дара споткнулась и наступила в лужу, брызги полетели в разные стороны.

– Сжечь? Нас?! – Она отряхнула подол и сложила руки на груди, скорчив сердитую мину. – Зачем ты тогда мне помогаешь, если я ерикотик?

Мальчишка поковырял пальцем в носу, разглядывая Дару, съел козявку, обсосав грязный палец, и что-то решил для себя.

– Не, ты вроде ничего, не похожа на ерикотика, больше на троутоску.

– А ты их много видел?

– Видимо, побольше твоего, – важно вздёрнув нос к небу, заявил мальчишка и пошёл дальше. – Вот, это дом троутосца, только ты с ним осторожней…

Они остановились у старого высокого здания, серого, будто бы безжизненного. Печная труба покосилась, ставни были крепко закрыты на всех окнах, а тропинка к крыльцу заметена снегом. Никто, кажется, давно не выходил из дома на улицу – снегопад прошёл два дня назад.

– Почему нужно быть осторожней?

– Ну, – мальчика хлюпнул носом, – он вредный, гоняет всех мальчишек и бьёт клюкой. А ещё мама говорит, что он пропил даже собственную душу.

Поведя бровью, Дара сделала шаг к дому Михала. Что ж, вряд ли бы честный человек связался с Воронами. Другое дело – отчаявшийся пропойца.

– Спасибо. – Она посмотрела через плечо на мальчишку.

– Ага. – Он снова хлюпнул носом. – Бывай, не ерикотик.

Дождавшись, чтобы мальчишка ушёл, Дара подошла к двери, постучала, и из груди невольно вырвался глубокий вздох. Зачем она это делала? Какая из неё знатная барышня? Какая из неё супруга принца? Она всего лишь девчонка с мельницы.

Из-за двери послышались шаркающие шаги.

– Кто?

Как она могла представиться? Посланницей оборотней? Ученицей королевского целителя?

– Дарина, – глухо произнесла девушка.

Дверь распахнул небритый черноволосый мужчина, оглядел Дару с головы до ног.

– От этих? – на неё дохнуло перегаром.