Золушка à la russe: Постскриптум

— Т-тогда спроси у нее, к-кого она любит н-на самом деле. Если она скажет, что т-тебя, к-клянусь, я уйду п-прямо сейчас, а если м-меня, то б-будь мужиком, м-мужик! Т-ты же, п-правда, хочешь ей счастья? П-пусть она сама выб-берет.

Артур успешно выскользнул за дверь, что-то мимолетно сказав выжидающим охранникам.

— Артур, не делай глупости! — рявкнул банкир, обращаясь к Максу, — ты не видишь, что он ненормальный?

— Артур? — переспросила Ольга.

— Н-ну да, — тихо ответил Макс.

— Олечка, видишь, он тебе врал все это время, ты о нем ничего не знаешь, — усмехнулся мужчина.

Повисла пауза. Банкир побагровел еще больше, осознав опрометчивость своего выкрика, однако взял себя в руки и громко сказал:

— Он — мой сын, подонок, если ты в него выстрелишь, я тебя на электрический стул посажу!

Ольга вытерла рукой в перчатке свой взмокший лоб.

— Максим… или Артур… уйди, пожалуйста, я сама с ним поговорю, — она вышла из-за спины молодого человека, — вас как зовут?

— Андрей. Андрей Куприн. Неужели ты меня не узнала?

— Тот самый «А.К.», который посылал мне цветы?

— Да, это я! — обрадовался мужчина и обернулся к публике и камерам, — слышали? Она меня любит!

— Андрей, увезите меня, пожалуйста, отсюда, я вас прошу. Только уберите пистолет, не портите нам праздник.

— Я согласен, но только когда выйдем отсюда, сядем в машину и уедем, — он протянул руку шагнувшей к нему девушки, попутно оборачиваясь к толпе. — Никто не дергается! Всем понятно?

— Оля, эт-то опасно, — Макс попытался задержать девушку за руку, — он же п-псих!

— Я люблю тебя! — Ольга обернулась к любимому так, что мужчина не заметил, и еле слышно прошептала, подмигнув обеими глазами, — все будет хорошо.

— Т-ты слышал это, п-придурок? — сумасшедший уже почти касался своей рукой протянутой ему руки девушки, как Макс-Артур закричал, и зал вздрогнул. — Она т-только что ск-казала, что любит меня. Отпусти ее!

— Что? — фотограф крепко взял руку Ольги в свою, посмотрел на «суженую», — это правда?

— Ск-кажи ему!

— Артур, не делай глупости, пусть они уйдут! — прогремел банкир.

— Слушайся папочку! — засмеялся мужчина.

— Ск-кажи ему! — молодой человек видел, как на лице девушки борются две эмоции: желание сказать правду и страх за его жизнь. Решение подыгрывать сумасшедшему победило, и Ольга пыталась выдавить из себя ответ.

Макс двинулся на соперника, который навел на него, в грудь, свой пистолет. Палец сумасшедшего медленно нажимал на курок, осталось совсем чуть-чуть, и Ольга бросилась к сумасшедшему, повисла на нем, пытаясь отвести вытянутую руку. Почти одновременно раздались крики и выстрел. Макс остановился в недоумении: на левом рукаве, немного ниже плеча, медленно стало появляться темное пятно, расцветая и увеличиваясь ярко-бардовым амарилисом. Стрелявший, видимо, и сам не ожидал, что соперник упадет не вскрикнув и сразу замрет, раскинув руки, — после выстрела, мужчина опустил оружие, с недоумением рассматривая неподвижного франта и позволив девушке, прильнувшей до выстрела, теперь отстраниться. Но руки ее не выпустил. И тут же, за последовавшим многоголосым «А-аах!» прозвучавшие два хлопка заставили фотографа, медленно осесть; он повернул голову к девушке, попытался что-то сказать. Ольга закричала, безуспешно вырывая свою руку из сжавшихся в предсмертной судороге пальцев. Белая кружевная перчатка осталась в руке убитого — и Ольга бросилась к лежащему на подиуме в нескольких метрах Максу.

Пятно приобрело очертание острова в белой морской пене. Ольга с трудом, оторвав несколько пуговиц, расстегнула фрак дрожащими руками:

— Не умирай, только не умирай!.. Я тебя простила, слышишь?.. Ты слышишь?.. Мне плевать, как тебя зовут и кто ты на самом деле. Не бросай меня опять, ты слышишь? — она просунула левую руку под намокший рукав, не сумев ни снять верхней одежды, ни разорвать ее и, надавливая правой рукой сверху на плечевую артерию — и заклиная нелепым «ты слышишь?».

Зрители опомнились: кто-то побежал к выходу, кто-то окружил подиум. Из-за кулис выбежали остальные. Маргарита Павловна и банкир расталкивали толпу, а похожий на Макса бледный молодой человек остался стоять у стены, как пригвожденный.

— Сыночек мой, рыбонька моя, не умирай! — мать бросилась к сыну, затеребила его.

— Не трогайте, я его держу! — закричала Ольга, не отпуская рук от раны и не имея возможности вытереть на лице капли пота и слезы, — скорую вызывайте! Уйдите все, дайте воздух!

— Скорая уже едет, милиция здесь! — невесть откуда появился мнимый Артур, — друг, держись!

— Мой Артурчик! — плакала Маргарита Павловна, осмеливаясь лишь на прикосновения кончиками пальцев к белому лицу сына.

— Какая у него группа крови? — сквозь пелену на глазах, безынтонационно, будто доктор у операционного стола, то ли кричала, то ли говорила Ольга, чувствуя онемение в собственных руках от нажима на рану, — какая у него группа крови?!