Золушка à la russe: Постскриптум

— Да, я слушаю… Да… Навалом места…Реклама чего?.. Кофе — это хорошо… Да… Пожалуйста… Давайте завтра у меня в офисе… в десять? Отлично. Спасибо… я тоже рад… До свидания, — Стрэн вернул телефон в карман и улыбнулся Вере, в первый раз за утро, — ну вот, глядишь, мы и в гору пойдем. Новое предложение от рекламодателей и очень выгодное…

— Подождите, то ли еще будет, — Вера чуть было не решилась обнять шефа, — мы всех порвем. Вот выйдет субботний выпуск, и все — будет бомба!

— Лишь бы эти влюбленные раньше ничего не взорвали. Пойдемте.

Стрэн распахнул перед Верой дверь.

31

Змеи улыбкой

Не жаль меня, мой друг!

Будь лучше ты врагом.

После разговора с суеверной подругой, Ника, обуреваемая возмущением, полночи проворочалась в кровати.

В отличие от Ольги, которая перед принятием решения сначала представляла себе результат выбора, и, если он не устраивал, искала другое решение, Ника выбрала самый эмоциональный путь: задолго до завтрака она бросила все свои дела, даже не уложила как следует волосы (черт с ними!) и помчалась к Максу. Он, заинтригованный внезапным появлением возбужденной Ники, наспех оделся и увел Нику вглубь сада, к Кривому Дереву, подальше от любопытного Виктора.

Там Ника для начала высказала Максу все, что она думает о нем и его легкомысленном отношении к девушкам. А потом, в пылу ссоры, переключилась на личность сумасшедшей подруги и поведала об Ольгиной системе влюбленностей.

— Так что ты, на самом деле, никто, понял? — подытожила свои рассуждения Ника, злясь, потому что Макс больше обрадовался новости, чем огорчился «сумасшествию» Ольги. — Как только я ей скажу, что, к примеру, Виктор, и есть тот самый Акакий Корзинкин, то есть «А.К.», она сразу же накрутит себя, что должна в него влюбиться — и забудет тебя.

— Т-ты сама бы сейчас п-посмотрела бы на себя со ст-тороны, — Макс продолжал смеяться от души, — ревнуешь, т-так и ск-кажи.

— Я?! Сволочь ты! А ну вас! — Ника махнула рукой, — вы друг друга стоите: бабник и сумасшедшая. Радуется он…

— А ты не б-боишься, что я м-могу все Оле рассказать п-прямо сейчас?

— Иди, иди. И расскажи ей все! И про свою личную жизнь не забудь рассказать. И про меня расскажи, и про дружка своего… Начнешь рассказывать — позови меня, я добавлю, если ты что-нибудь забудешь… — Ника распсиховалась и пошла к особняку, ворча себе под нос, — расскажи, только попробуй… сволочи, все вы сволочи…

Максу пришлось приложить немало усилий, чтобы успокоить Нику. Когда они пришли на завтрак, напротив Ольги и пустующего места ее подруги сидела Вера, что было не так уж часто за эти дни. Немного растрепанная Ника села рядом с Ольгой.

— Вроде как все нормально, ничего нет! — улучив момент, Ольга шепнула подруге на ухо, имея в виду шею Макса.

Вместо ответа Ника толкнула подругу в бок и показала глазами себе на колени. Там лежала коробка с гримом. Ольга покраснела: с утра Ника успела спасти ее от позора.

За завтраком Вера рассказала о том, что их проектом заинтересовалась живущая неподалеку семья, хорошие знакомые Веры; они приглашают золушкиных помощниц подзаработать — помогать прислуживать на вечеринках, да и просто убирать дом.

— Хорошая возможность сменить обстановку, — предложение Веры понравилось Олесе Жвалевской.

— И красный пылесос — на какой-нибудь зеленый, — добавила иронично Катя, — разве что на других людей посмотреть.

— Завтра я предлагаю поехать вам, Оля, — Вера так выразительно посмотрела на девушку, что та опять покраснела, — и…

— Можно, я? — Олеся подняла руку.

— Все, отлично! Договорились, — Вера поднялась, — заканчивайте завтракать и на территорию…

Вера не договорила фразу и окаменела: в столовую вошел Владимирыч, пятидесятилетний охранник, с огромным букетом красных роз.

— Вот, привезли. Сказали, что для, дай бог памяти, Николаевой Ольги.

Девушки заахали, потом зааплодировали:

— Оль, скажи, кто? Ну, скажи!

Ника показала сияющему Максу кулак. Медленно, словно перед ней медленно разверзалась земля, Ольга, пунцовая, как сами розы, подошла к охраннику. Тот ее узнал и протянул с насмешливой улыбкой букет. Ольга приняла цветы и обвела смущенным взглядом присутствующих.

— Там записка внутри есть, — охранник не уходил, наслаждался всеобщим шоком.

— От-крой, от-крой! — скандировали Ольгины сотоварки.

Она медленно достала из огромного, состоящего, наверное, не менее чем из пятидесяти роз, букета, бумажку, медленно открыла ее, прочитала и еле сдержала улыбку.

— Ну что там? — не вытерпела Лера.

— А это не мне, — Ольга повернулась к охраннику, — вы перепутали, — это для Посмитной Ольги. Я ей отнесу! — и, не дожидаясь вопросов, быстро вышла из столовой.

Ника с облегчением откинулась на спинку стула.

— Ну и что за глупый розыгрыш! — рассердилась Лера.

— Ч-чеснока надо м-меньше есть, В-владимирыч, — Макс, широко улыбаясь, как чеширский кот, понес свою посуду в мойку.

32

Истерты пальцы,

Не поймешь ты чем. Взгляни:

Узлы от ниток

Злого кукловода.

Беги от ширмы и друзей.