Золушка à la russe: Постскриптум

Роль автора и главного комментатора выпросила Олеся; Арине, вместо царя, досталась Царица; Кате, Наташе и Маше — немногословные, но богатые на мимику роли придворных фрейлин, и, наконец, Ника пожелала быть бабой Ягой, помощницей Ивана-Леньчика.

— Я умираю от усталости, — жаловалась Маша вечерами, когда дети засыпали, и в Доме восстанавливалась тишина, — жду не дождусь, когда придет пятница.

— А я — субботу, — стонала в унисон Катя, — давайте не будем сегодня репетировать, а?

Но когда в четверг Вера привезла из театра заказанные костюмы, девушки еле дождались вечера и подняли в цокольном этаже ужасный гвалт, не хуже самих маленьких гостей, прыгая и кривляясь.

64

Любая сказка —

Добрым молодцам урок.

Девицам тоже.

В пятницу бросили жребий на очередность. В результате золушки пошли переодеваться первыми, а помощницы — готовить в фойе сцену и зрительный зал. Ленчик организовал малышей и те, кряхтя, носили из столовой стулья. Слева от лестницы поставили ширму из зеркального зала для того, чтобы актеры незаметно уходили, а лестница стала превосходной деталью импровизированных подмостков.

Тут как тут появились Карина Собак, Вера, Виктор с камерой и даже оператор Дима, бывавший редко на публике. Не удержался и пришел Владимирыч, а перед самым шоу, когда камеры были настроены, в фойе возник сам генеральный продюсер и директор проекта Константин Стрэн.

— О-ля-ля! — испугалась Маша, — я уже боюсь!

Тем не менее, помощницы находились в более выгодном положении: у них был шанс собраться с духом, а Золушки узнали о появлении неожидаемых гостей, только выйдя на сцену. Поэтому они, представившие сокращенную академическую версию знаменитой истории Шарля Перро, играли хотя и неплохо, но (почти все «актрисы») то и дело терялись, мямлили слова или же говорили невпопад. Блистала Маслова, изображавшая злую мачеху. Она так вошла в роль, что улыбнулся даже вечно серьезный Стрэн; стала импровизировать, шутить с малышами, задавать им вопросы, какая из ее дочерей понравилась бы принцу, в это время Ирэн Артисян корчила лицо, показывая язык, а Рамина Султанова сводила к носу глаза.

Появился Макс с маской на пол-лица, одетый в костюм Принца, с высоким стоячим воротником, с картонной короной (которую потом предстояло «унаследовать» Ольге), на резинке под подбородком, короткими штанишками и ботасами вместо туфлей. Он театрально вздыхал, закатывал глаза, разговаривал сам собой, пошел к зрителям, чтобы примерить туфельку: предлагал всем девочкам померить туфельку сорокового размера, потом пытался натянуть ее на ногу Артура, сидящего рядом с Ольгой, Веры, Карины, не забыл и про Владимирыча. Только пропустил Стрэна, скрестившего привычно на груди руки, и саму Ольгу обошел взглядом, словно ее тут и не было.

— Н-ни одной п-порядочной золушки здесь нет, — сокрушался Макс, игнорируя хохот вокруг себя и протянутые босые ноги сидящих с малышами в первом ряду Ники и Олеси.

Все бы ничего, это шутовство можно было выдержать, но не заключительный аккорд этой постановки, который по законам детского жанра можно было бы и избежать: найдя свою Золушку, блистающую красотой жеманную Нинель, Принц «запечатлел» на ее лице долгий поцелуй, повернувшись к зрителям спиной.

— У-у-у, — маленькие зрители подхватили неодобрительный возглас взрослых зрительниц.

После аплодисментов золушки остались со зрителями, а помощницы ушли готовиться; Собак объявила антракт и, пока новые актеры готовились, заговаривала зрителям зубы: спрашивала про любимые сказки, понравившихся в Доме «нянек» и прочее.

— Видала, Фома неверующий? — Ника, разумеется, не смогла не прокомментировать поцелуй.

— Видела, — Ольга с непроницаемым лицом натягивала пышное платье Несмеяны, — теперь плакать буду искренней.

В комнату, где они переодевались, заглянул Макс и, не входя, протянул корону через приоткрытую дверь. Ольга, шурша юбками, подошла, взяла реквизит и легко ударила веером Макса по макушке, не озвучивая вслух причины удара. Влюбленным хватило секунды обменяться взглядами, Макс почесал голову: «З-за что?» — и проворно исчез за дверью.

— Горбатого могила исправит, — продолжила свою мысль Ника.

65

В шесть тысяч драхм

монету спрятал — и забыл.

Изрыт весь сад.

Артур где-то достал специальное приспособление для разбрызгивания «слез». Жара, плавившая все на улице, проползла и в дом. Девушки, одетые в многослойные костюмы, до начала показа в нервном смешливом возбуждении просили Ольгу побрызгать их «слезами». Зарядив во второй раз секретный баллончик с водой, Ольга ворчала: «Отстаньте, мне потом нечем плакать будет!»