Золушка для инквизитора

— Кэти, — вздохнул Маркус. — Ну, ты домой хочешь?

— Хочу. Но играть в твои странные игры не буду. Ищи кого-нибудь другого на роль наживки для сбрендившего мага, ну или кто он там?..

От скрещенных на груди рук мое декольте стало выглядеть еще пикантнее, и Маркус немного завис, откровенно уставившись в вырез моего платья. От этого взгляда мне стало так жарко и неуютно, что я начала проклинать себя за дурацкую идею с перешивом одежды.

Не выдержала: взяла с рабочего стола какую-то папку с документами и прикрылась ей, игнорируя насмешливый взгляд Маркуса. Прочистила горло и спросила как можно более ровным голосом:

— Ладно, что ты предлагаешь? Что от меня нужно?

— Да, в общем-то, пока ничего особенного. Все то же самое, что ты и сейчас делаешь: продолжай изображать, как люто меня ненавидишь. По моим прикидкам, кто-то должен попытаться с тобой связаться и, как вариант, пообещать свободу в обмен на помощь...

— Я не просто изображаю ненависть, я действительно ненавижу!

— Да-да, именно это я и хотел сказать, — Маркус демонстративно возвел глаза к потолку. — В общем, продолжай всячески изображать несчастную невесту, только теперь играть в эту игру мы будем оба.

— А дичь всякую творить можно? — заинтересованно спросила я. — Исключительно для поддержания нашей ролевой игры!..

Маркус напрягся, но осторожно ответил:

— Можно, если в пределах разумного.

Я расплылась в мрачной улыбке, мысленно потирая руки.

— Тогда я согласна... наверное. Если ты даешь мне свободу действий и обещаешь не закатывать скандал всякий раз, когда я сделаю что-нибудь не по плану, — специально передразнила его интонации в голосе, — то можем попробовать.

Лоренсо кивнул, излишне медленно, словно сам уже сомневался в правильности решения.

— Хорошо, что ты планируешь делать дальше?

— Как что? Ненавидеть тебя, разумеется.

С этими словами я вручила папку Маркусу и, гордо расправив плечи, вышла из кабинета. Не забыв напоследок громко хлопнуть дверью и буркнуть себе под нос:

— Ну и баран!

Изображать неприязнь не так уж сложно, если тебе действительно несимпатичен человек.

Точнее — если он вызывает в тебе смутные чувства, но в основном, раздражение, злость и стойкое желание как-нибудь ему напакостничать.

Вскоре я нашла свою служанку, которая явно нервничала, перебирая перешитые платья. Она даже не ушла из комнаты, руки её сильно тряслись. Девушка явно совершала одно и то же действие по кругу, потому что я застала её в тот момент, когда она носила платье от шкафа к кровати и обратно.

— Как вы, храэна? — вопросила Дина голосом, в котором читалась обреченность. — Что сказал храэн?

Кажется, она практически похоронила меня вместе со всеми «ночнушками».

— Храэн понял, что я его не травила, и мы помирились, — спокойно ответила я.

— И... и всё?

— А тебе чего-то другого хочется? — Я поправила вырез на платье, глянула на себя в зеркало, оценивая, нужно ли делать его менее глубоким или жители поместья со временем привыкнут к декольте.

— Н-нет, не хочется! Я просто боялась за вас. Вы же первая, кому мне поручили прислуживать. Если вас казнят, я никогда не отмоюсь от дурной славы...

Хм, не поспоришь, аргумент. Если меня казнят, вообще будет так себе ситуация. Особенно — для меня.

— Я постараюсь сделать так, чтобы меня не казнили. Не переживай, между мной и храэном перемирие. Хоть и временно, но мы не враждуем. Правда, домой он меня возвращать отказался.

Я специально сделала на этом акцент, даже морду скорчила грустную. Мало ли Дина заодно с заговорщиками, тогда не помешает втиснуть в её хорошенькую головку правильные установки.

— А платья... он разрешил вам носить эти платья?

— Разумеется. — Я всё же решила оставить декольте, дабы почаще бесить Маркуса. — Моё тело — моё дело.

— Вообще-то ваше тело принадлежит богам, просто Катя, — напомнила служанка.

— Ну, мне кажется, боги не имеют ничего против парочки вырезов. Как думаешь, я права?

Девушка радостно кивнула.

Кажется, ей и самой нравилась идея модной революции. Если храэна будет ходить в «пеньюарах» (правда, в нашем мире такое платье считается повседневным и даже деловым), значит, и прислуге можно немного расслабиться.

Что ж, если мне суждено провести здесь ещё какое-то время, я встряхну это местечко.

И начну, пожалуй, со «встряхивания» самого Маркуса. Ну а что? Он сам сказал, что мне следует продолжать его ненавидеть на людях, вот я и буду всячески стараться!

— Храэн Лоренсо продолжает настаивать на нашем с ним венчании, — произнесла я с театральным вздохом. — Говорит, что я самая прекрасная женщина, которую он когда-либо видел, что ему не терпится закрепить официально наш союз, и все такое...

— Ах! Как это романтично! — Дина с восторгом уставилась на меня, от эмоций аж прижав ладошки к груди.

Я с трудом удержалась от того, чтобы перекреститься. Мне от такой «романтики» хотелось бежать, теряя тапки.

— Но это не соответствует традициям моего мира, — продолжила я.