Золушка для миллионера

– Ваше сиятельство, смотрите, пожалуйста, на дорогу, – недовольно бурчала Даша Мельникова.

– Дашунь, не переживай, я очень опытный водитель.

А потом мы приехали в ее хрущевский, не очень хорошо освещенный двор. Впрочем, на данный момент полумрак был только на руку. Повернулся, глаза заскользили, облизывая красивые черты девичьего лица. Нет, сейчас не нежной Золушки, а сексуальной провокационной хулиганки в коротком бежевом платье. Все, милая Золушка, отбегалась, теперь я тебя съем. Игры в недотрогу, пощечины, поцелуи украдкой, все это ужасно забавляло, веселило, но уже пора и честь знать. Тем более недотроги не носят таких коротких платьев, не красят губы красной помадой и не завивают темные волосы в дерзкую гриву.

Даша тоже загипнотизированно смотрела на мою сиятельную персону. В серых глазах сейчас не было строгости, и, уж тем более, целомудрия, милая учительница Даша Мельникова хотела, трепетала в ожидании моих прикосновений.

Конечно, я не стану разочаровывать девушку.

Чуть приподнял ее точеный подбородок, провел пальцами по нежной коже, потом подушечка большого пальца смяла алые лепестки девичьих губ. Обожаю этот пухлый, созданный для поцелуев рот.

– Ты сегодня очень сексуальная, – проникновенно шептал я, одновременно запуская руку в темные локоны волос. – Сладкая…

Накрыл девичьи губы своими губами, и почти сразу же углубил поцелуй, запуская в алый цветочек ее рта свой язык. Но поцелуев сейчас мало, уже давно мало, поэтому ладонь положил на обнаженную девичью коленку и провел вверх, задирая подол золотисто-бежевого платья вплоть до простеньких беленьких трусиков. Такая невинная, слепящая белизной простота возбуждала сильнее, чем самые изысканные полупрозрачные кружева. Дальше действовал еще более нагло, не могу больше миндальничать, сыт по горло играми в недотрогу, накрыл ладонью белые трусики. Вот так нахраписто, мне не впервой от нее оплеухи получать, переживу еще одну. Девушка в моих объятьях пискнула и попыталась оттолкнуть.

– Да как вы смеете…

– Смею, – нагло шептал я в умопомрачительные губы, – потому что ты свела меня с ума, Даша Мельникова, бегаю за тобой, как сопливый мальчишка.

Дашенька жалобно всхлипывала, вздрагивала, тая от моих прикосновений. Ее било током нашего притяжения, меня тоже всего колошматило. А ткань белых трусиков под моими пальцами была влажной. Что и требовалось доказать.

Мы же не станем заниматься сексом в машине во дворе, где она живет?! Блин, чего я послушным мальчиком привез Золушку домой, надо было к себе на квартиру тащить… Но разве вредная Даше поехала бы? Знает же, что моей будет, но нужно повыделываться, построить из себя гордячку, зачем-то все усложнить. Конечно, нет… Не сейчас, не здесь, несмотря на то что весь дымлюсь от желания. Только отпустить свою вредную училку, основательно не насладившись ее стонами, сейчас не в состоянии.

– Не надо, – тихонько просила строгая училка, продолжая меня отталкивать, и одновременно выгибалась, словно специально подставляя свое тело для моих ласк и поцелуев.

Жадно скользил руками по таким желанным, аккуратным, но безумно женственным формам, целовал пухлые губы, девичью кожу, нашептывая в прекрасное ушко ласковые слова вперемешку с непристойностями. Потом нахально поддел ткань белых трусиков…

Невольно застонал, а Золушка укусила-таки меня за губу, но из-за рвущихся на свободу возгласов удовольствия совсем не сильно, почти ласково. Конечно, меня это не остановило, сейчас не в состоянии убрать от нее свои клешни. Вызывая глухие стенания, начал медленные круговые движения. Боже, какая она влажная и до безумия горячая.

Когда-нибудь я возьму ее не только пальцами….

– Ах, что ты делаешь, – выгнулась Золушка, – не надо… – и сжала мою руку своими бедрами.

– Тсс, тсс, просто позволь себе чувствовать, – шептал я змеем-искусителем в маленькое женское ушко, снова раздвигая женские коленки.

Моя девочка выгнулась еще сильнее, стала кусать губы…

– Дашунь, я хочу слышать твои стоны. – снова шептал в миленькое женское ушко, слегка прикусывая мочку, – не зажимайся, отпусти себя.

Послушалась, с аленького цветочка ее рта сорвался сладкий полустон, потом еще один. Я собирал их своими губами, старясь запомнить, записать в подкорку головного мозга, как что-то самое сексуальное на свете и одновременно естественное, без тени наигранности.

Усилил движение пальцами…

Резко сдвинула ноги, задрожала, тихонечко завыла, потом снова закусила губы, пряча от меня свои стоны. Но они все равно срывались с алых зацелованных мной губ.

Оргазм?! Так быстро?! Я думал дольше насладиться. Но судя по конвульсивным сокращениям под моими пальцами, Золушка действительно словила оргазм. Моя отзывчивая страстная девочка! Вот она, буря под личиной скромной учительницы. Боже, как же сейчас хотелось сделать ее по-настоящему своею.

Золушка открыла глаза… сейчас они казались бирюзовыми. И в этих зелено-синих искрах бездна удивлении, даже потрясения, а потом отчаянного смущения, вылившегося краснотой на милые девичьи щеки.