Последние недели были насыщенными. Мы навестили маму Даймонда, которая подалась в монашеский орден, и вроде как даже обрела внутренний покой. Моя мачеха сидела в тюрьме в одиночной камере, и уже понемногу сходила с ума. Жалкое зрелище. Но теперь она питает ко мне лютую ненависть, уверенная, что именно из-за меня она томится за решеткой. Кристина была в психбольнице, так как постоянно пыталась покончить жизнь самоубийством из-за изуродованной внешности. А сейчас я собиралась навестить своего отца. На сердце была тяжесть, я всё время переживала за его состояние. Сейчас я была на последнем месяце беременности, поэтому ужасно нервничала. Даймонд полетел со мной, хотя королям не следует покидать свои галактики, но там же сейчас остался Стайлз, поэтому опасаться было нечего.
-Если ты не хочешь его видеть, то мы можем прямо сейчас развернуться и улететь, - прошептал мой муж, а я сжала его руку, слабо улыбнувшись.
-Мне не будет покоя, если я не узнаю, как он и где, и чем живет.
-Хорошо, - улыбнулся мне Даймонд, после чего люк внизу открылся, и мы опустились вниз.
Мы оказались во дворе того же дома, где я проживала свою юность, и я, прежде чем войти, заглянула в окно. Я увидела лишь отца, обнимающего очередную женщину, и внезапно облегченно улыбнулась. Уж такова была суть моего родителя – он и дня прожить не мог без женской заботы, просто есть такие мужчины. Я негромко рассмеялась, повернулась к своему мужу, чмокнув его в губы, и прошептала:
-А идем-ка домой, любовь моя.
Даймонд нахмурился, продолжая улыбаться, а потом медленно кивнул, и мы пошли к лучу, который вновь забрал нас на наш корабль, и через несколько дней он доставит нас в наше светлое будущее.