Золушка из бухгалтерии (СИ)

Никита заставил себя отогнать ванильные мысли и взяться за дело. Сейчас ей в первую очередь нужна была помощь, а не поцелуи. Иначе стервы на работе сожрут живьем. Поэтому Феклистов решил, что поцелуи и обнимашки будут позже. Женя никуда от него не денется. Потому что он просто не упустит ее и никому не отдаст.

Когда последний пряник остыл, на часах было почти одиннадцать вечера. Как ни странно, Женя совсем не чувствовала усталости — Никита заряжал ее таким позитивом и так смешно все комментировал, что она смеялась, забыв о времени. Они сделали глазурь, попутно забрызгав ей весь стол, смешали ее с красителями, а потом Никита разрисовал стены и крышу домика красиво, как профессиональный художник. Завершающим этапом стала сборка — они промазали стыки глазурью и собрали домик.

— Как же красиво получилось, — счастливо улыбалась Женя, — и столько печенья. И ты прав, без корицы ничуть не хуже.

— Естественно, я прав, — ухмыльнулся Ник, тоже радуясь. — Шедевр, — он аккуратно водрузил конструкцию в коробку.

— О, нет, — Женя испуганно посмотрела на часы на стене, за спиной Никиты. — Я облажалась.

— Почему? — нахмурился парень.

— Уже час ночи.

— И? Злая мачеха накажет тебя? А карета превратится в тыкву? — фыркнул парень, не понимая причин ее испуга.

— Не смешно, — вдруг, расстроено сказала Женя, подхватывая на руки коробку с домиком и свою сумку. — Метро сейчас закроется, а мне ехать отсюда минут тридцать. В общагу могут не пустить. Спасибо за помощь, я побежала, завтра поговорим. Я могу завтра после работы помочь убраться здесь. Извини, сейчас совсем не успеваю, иначе придется ночевать на улице.

— Эй, а ну, стой, — Никита молниеносно схватил Женю за талию и развернул к себе, отчего последняя едва удержала пряничный домик, врезаясь в его грудь. — Ты можешь остаться здесь. Есть свободная комната, — необычайно нежно сказал он.

— Нет, это плохая идея, — покраснела Женя, судорожно сжимая коробку. — У меня нет зубной щетки, и сменной одежды, и…

— И ты боишься, что я начну к тебе грязно домогаться, — ехидно хмыкнул Никита. Аккуратно забрав коробку с печеньем из ее рук, он поставил ее на остров.

— Нет! — вспыхнула девушка. — Это просто не удобно, и у меня нет одежды, и я не остаюсь ни у кого в гостях, и я… ну, — Женя растеряла все свое красноречие, сделала шаг назад и уперлась пятой точкой в остров.

Никита неожиданно подхватил ее под ягодицы и легко, как пушинку, усадил на остров, приблизившись вплотную. Острые коленки Штраус стали упираться в его напряженный торс, а зеленые глаза Феклистова, не мигая, смотрели на нее, отчего Женя растерялась, не зная, что делать и что сказать. Отчаянно не хотелось его отталкивать, но к тому, к чему это могло привести, она тоже не была готова.

— Я тебя не обижу, — вдруг, тихо сказал он. — Ты можешь не бояться.

— Тогда почему ты так странно на меня смотришь? — сдавленно спросила Женя.

— Потому что, ты мне очень нравишься.

Женя не успела ничего ответить: Феклистов так стремительно поцеловал ее в губы, что она опешила и потерялась. У него были мягкие теплые губы, хранившие привкус апельсинового чая, которыми он необычайно нежно ее касался, боясь спугнуть. Стрелки застыли на циферблате часов, запуская новый отсчет. Женя подумала, что так приятно ей давно не было, и что теперь она не сможет спокойно есть апельсины. Сердце пропустило удар и в волнении помчалось галопом. Никита мягко провел кончиком языка по ее губам, скорее убеждаясь, что она не против, чем пробуя на вкус.

— Ты тоже мне нравишься, — Женя быстро отстранилась и еще быстрее протараторила скороговоркой признание, снова покраснев. — Ты правда меня не обидишь?

— Обещаю, — Никита ощутил, как что-то внутри делает кульбит от радости. Штраус его и только его.

Он тут же снова ее поцеловал, теперь со всей страстью, прижимая к себе сильнее ее хрупкое тело. Она была не просто милашкой, она была чудом, случившимся под новый год, которого он совсем не ждал, но которое точно не отпустит. Ник положил одну руку ей на затылок, путая и лохматя пальцами ее хвост. Хотелось стянуть резинку, чтобы ее густые красивые волосы упали водопадом на плечи. Женя приятно отвечала на поцелуй, сама его углубляя и делая немного пошлым, но таким горячим.

Парень собственнически положил вторую руку на ее бедро чуть сжимая пальцами, не до синяков, но чтобы ощутить, как классно держать ее тело в руках. Он прижимался к ней все ближе и ближе, целуя все проворнее и все наглее, начиная думать о том, что, пожалуй, ей не обязательно спать в соседней комнате, можно с ним, а можно на нем. А еще можно позвонить Алле и послать ее нахуй вместе с конкурсом, кинув в нее парой золотых сертификатов в Летуаль, или чего она там хочет.

А еще хотелось бы раздеть Штраус и трогать не только через одежду, потому что Феклистов кожей чувствовал, она будет горячей везде и во всем. И можно не ходить на работу до самого конца январских праздников. И ни в какую общагу ей возвращаться не надо. И…