Золушка по имени Александр (СИ)

— Это просто массаж Даниэль. Вам нужно его каждый день делать, — спокойно ответил я.

— Пошёл в задницу со своим массажем. Убирайся из моей спальни.

Ну, насильно мил не будешь. Я прикрыл его пледом и удалился.

В следующие три дня Даниэль как будто впал в транс. Он просил вывезти его к морю и часами там сидел, пока я варил для него варенье. Время от времени я выходил проверять как он, но заставал его всё в той же задумчивой позе. В вечер третьего дня я подошёл к нему и встал впереди. Его взгляд был какой-то странный, не осмысленный. Он как будто смотрел сквозь меня. Тогда я понял, что мой пациент медленно вползает в состояние депрессии. Я сел перед ним на корточки и погладил красивое лицо кончиками пальцев. Трехдневная щетина кололась, а по его щеке вдруг побежала одинокая слеза.

— Зачем вы себя мучаете. Не нужно так. Если вас, что-то беспокоит, вы можете поделиться. Обещаю, дальше меня никуда не уйдёт, — ласково произнёс я.

— А? Ты что-то сказал? Пора ужинать? — спросил он безразличным тоном.

Честное слово, лучше бы наорал, чем так. Эти безжизненные голос и взгляд реально пугали. А я не знал что делать. Мне было не просто его жалко, я влюбился в него как дурачок. Даже не думал, что так будет, но это факт. Я готов был ради него на всё, а он смотрел сквозь меня. Я был для него даже не как предмет мебели. Он как будто меня не видел. Тогда я осмелился и, взяв его руку в свою, поцеловал ладонь с внутренний стороны.

— Нельзя так, Даниэль. Уход в себя это не выход, — ещё раз поцеловал его руку.

Он как будто встрепенулся, но сказал совсем неожиданное.

— Когда-то я умел хорошо плавать, а теперь могу утонуть даже в ложке супа. Если на ужин суп, я его есть, не буду.

— На ужин картофельное пюре и куриная печень. Пойдёмте ужинать Даниэль.

На следующий день я попытался его растормошить. Принёс на берег мольберт и краски.

— Нарисуйте для меня море, Даниэль.

— Хорошо, — тихо сказал он.

Когда я вернулся за ним, мольберт стоял в стороне с абсолютно белым листом. Даниэль же сидел и, смотрел в одну точку, не мигая. Присев перед ним на корточки, я стал целовать его руки. Зачем он так с собой? Почему? Было больно смотреть на него такого. Он сидел в этом кресле словно неживая статуя. Или красивая фигура из воска. Но потом вдруг схватил меня за волосы, запрокидывая голову. Наклонившись, он впился в мои губы. От неожиданности я не ответил на его поцелуй, но этого и не требовалось. Через пару секунд он оттолкнул меня и крикнул.

— Ненавижу! Шлюха продажная!

Упалв на песок, я смотрел округлившимися от шока глазами. Это он сейчас обо мне, или кого-то другого представил? Было обидно. Если обо мне, то я вовсе не такой. А если нет, то значит, он совсем перестал меня замечать. Ну, уж нет, так не пойдёт. Я поднялся и, подойдя, отвесил ему оплеуху.

— Ой, Золушка, ты чего это дерёшься! — неожиданно его взгляд стал осмысленным.

— А нечего меня толкать. Я вам не мальчик для битья. А-то захочу поцелую, захочу, отшвырну, — гневно выдал я.

— Эй, когда это я к тебе с поцелуями лез. Не придумывай лишнего. Вези меня домой, няня, — осклабился он.

Ну, вот не помнит ничего. Значит, точно на моём месте кого-то другого представил.

Перед сном, Даниэль дал себя уложить и даже согласился на массаж, но как-то так, как будто не о нём речь. Я смазал руки ароматным маслом для массажа, потом пару капель вылил на его тело. Начал массаж с шеи, продвигаясь дальше к ногам. Осторожно обошёл то место, где была операция. Постепенно понял, что чередую массажные движения с ласками. Я гладил его красивое мускулистое тело и восхищался им. Он такой красивый во всём. Такой недосягаемый. Сейчас я не думал о нём как об инвалиде. Я вообще так никогда не думал. Даже когда в первый раз его увидел. Просто передо мной тогда, в больнице, сидел восхитительный молодой мужчина, который забрался в эту чёртову коляску ради шутки.

Наконец я добрался до его ягодиц и ног. Обрисовал указательным пальцем, ту самую родинку, о которой он говорил. Она напоминала сердце. «Я люблю тебя», — прошептал одними губами, и принялся массировать его ноги. Когда разминал их, Даниэль уснул, поэтому я не стал его больше тревожить. Накрыл пледом и ушёл к себе. Нужно было что-то делать с собой. Член стоял колом и не хотел униматься. Зашибись! А если он при очередном массаже заметит мой стояк?! Да уж ситуация.

10

Даниэль