Золушка по принцу не страдает

— Они не пустят тебя, — удивленно отозвалась Изабелла, делая шаг вперед, к белке, делая вид, что сомневается и что очень хочет отнять у нее платье. — Они меня-то из кареты выгнали бы. А тебя и вовсе поколотят.

— У меня черный пояс по боям на веерах! — возразила белка, отскакивая от Изабеллы еще шустрее. — Не переживай за меня. Если я хочу попасть на бал, я на него попаду!

— Ах, уже хочешь!

Но белка не ответила.

Ловко, ногой в хрустальной туфельке, она ударила в дверь, распахивая ее, и с криком выскочила в лес. Каблучки ее туфель загремели по камешкам на дорожке, она вихрем пронеслась мимо дубовой рощицы, высоко вскидывая волосатые колени. Платье, на всякий случай, схватило ее руки за спиной, но это не помешало белке нестись, как обезумевшей, оставляя на колючих кустах клочки фатина из многочисленных слоев подъюбников.

Люк, видевший это представление с начала и до конца, тихо покатывался со смеху в кустах.

«Однако, — подумал он, отсмеявшись и утирая слезы, — мне тоже неплохо было бы подумать о двойнике на бал. Смех смехом, а колдовство Феи никто не отменял. Король может погнать меня в танец алебардами стражи. И что же? Я рискую потанцевать с такой вот дутой красоткой… нет, этого надо как-то избежать».

Пока белка удирала, сражаясь с платьем, с пальцев ее сыпалась золотая волшебная пыльца. Часть ее осела на широких юбках новоиспеченной красотки, а часть рассыпалась по дорожке, таинственно звеня. Люк раздобыл в кармане табакерку с черепаховой крышечкой, вытряхнул в траву табак, и осторожно, чтоб ненароком не превратиться во что-нибудь неподходящее, принялся собирать золотые крупинки.

Но магия была, а кандидатуры, подходящей для превращения, нет. Верные дворцовые стражи не поддадутся на уговоры, потому что обманывать своего Короля — это плохо. Значит, нужно лицо незаинтересованное, и попроще.

И оно сыскалось чересчур быстро — Люк не успел и всей золотой пыльцы собрать с дорожки.

Из подлеска, беспечный и счастливый, вышел енот, обращенный в… ну, раньше он был обращен в девушку. Сейчас же это было существо неопределенного пола, приземистое и широкое, толстозадое и мягкое. Круглое лицо енота сияло умиротворением. Он напялил на себя штаны вместо юбки во избежание досадных недоразумений, и преспокойно собирал хворост, отрабатывая наказание, наложенное Феей на Изабеллу.

Зад его почти не болел. Лопухи уже были не нужны, душевная рана почти затянулась.

И потому енот пронзительно вскрикнул, когда из кустов вынырнул Люк и крепко обхватил несчастного зверька за плечи. По-свойски. Это была судьба, нет — злой рок, и енот взвыл, жалобно и тоскливо, посылая в жестокие небеса немой, полный отчаяния вопрос: «За что?!»

— Послушай, дружище, — меж тем жарко зашептал Люк, не замечая енотьих терзаний. — Не хочешь контрамарку на бал? В королевский дворец? М-м-м? Видишь ли, мне тут выписали приглашение по случаю, отказаться было бы верхом неприличия. Но именно на сегодняшний вечер у меня запланированы неотложные дела! Выручишь по-братски? А я в долгу не останусь!

Енот, глядя на Люка полными ужаса глазами, отчаянно отрицательно затряс головой. Его душевная рана открылась. Побитая задница заныла. Сердце ушло в пятки.

Люк мог выглядеть как угодно; мог закрашивать лицо и мог менять одежду, но запах, его уникальный запах чуткий нос енота узнал бы из тысячи других запахов! И руку — тяжелую ладонь, отпечаток которой все еще хранила енотья задница, енот тоже ни с какой другой не спутал бы.

— Н-н-не… — застонал несчастный енот, стараясь вывернуться из-под цепкой руки Люка, но не тут-то было! Пальцы Люка впились в енотий загривок в неласково, хотя Люк нашептывал еноту соблазнительнейшие вещи.

— Дружище, ничего и делать-то не надо, — говорил Люк, удерживая отчаянно вырывающегося енота. — Просто ешь, пей, танцуй! И все! Сам Король тебя будет привечать. Это же так просто!

— Н-н-не!.. — отчаянно мычал енот, тараща полные ужаса глаза.

— Просто нарядиться в красивую одежду, — Люк решил пойти путем Изабеллы и наобещать несчастной жертве всяких подарков и лакомств.

Енот молча тряс головой.

— Там будет вкуснейшее угощение, — соблазнял Люк перепуганного, упирающегося зверя.

— Н-н-н-н-не!.. — енот вырывался все отчаяннее, но Люк не пускал.

— …и потанцевать с красотками, — соблазнял Люк. Енот вдруг затих и внимательно посмотрел на Люка. Тот, ободренный тем, что жертва его перестала сопротивляться, кивнул: — Да, да! Красивая одежда, много-много нарядных девиц…

— Я смогу их обнимать? — осторожно спросил енот, волшебным образом снова обретая дар речи.

— Конечно! — горячо заверил его Люк. — И даже немного потискать.

Енот остановился. В его круглых, обычно пустых и спокойных глазах, разверзся ад.

— А хлопать по попе, — дрожащим от предвкушения голосом произнес он, — тоже будет можно?..

— И даже нужно, — серьезно подтвердил Люк, изо всех сил стараясь не расхохотаться. — Проявлять знаки внимания к девицам — это первый долг кавалера.