Золушка в белом

Как она доехала до дома, как добралась до своей кровати, Камила помнила смутно. Как только она погрузила свою тяжелую голову на мягкую подушку, так сразу и поплыли перед ней странные образы, лица, голоса. Никого из тех, кто ей снился в этой горячке, она не узнавала. Голоса были громкие, звуки раздирающие, образы смазанные. Все это было странным кошмаром, которого она ранее никогда не переживала. Ей казалось, что кто-то сидел на ее груди и хотел задушить. Она пыталась крикнуть и сопротивляться, но тело словно окаменело и не поддавалось воле. Даже пальцем Камила не могла пошевельнуть, будто бы приросла к своей постели. Камила пыталась кричать, но ей казалось, что на грудь положили груду камней. Она старалась открыть глаза, но веки словно стали толстыми и тяжелыми. Ужас обуял ее. Страх, какого она еще ни разу не испытывала, пробирался ей под кожу, проникая во внутренности. Казалось, душа ее порывалась выйти из тела, а Камила всеми усилиями пыталась ее удержать. Камила хотела, чтобы кто-нибудь ее разбудил. Она понимала, что весь этот ужас не наяву, но, с другой стороны, все казалось таким реальным, что даже на миг почудилось, будто бы настоящая жизнь – это сон, а сон, который стиснул ее холодными объятиями, – это действительность. Среди тысячи звуков и голосов она стала все чаще различать один голос, который как в рупор кричал ей один и тот же вопрос: «Кто ты?» Камила даже не пыталась ответить. Ей эти слова показались незнакомыми и даже жуткими. То, что вопрос повторялся беспрерывно, наводило на нее еще больший трепет. «Я должна проснуться, – говорила она себе. – Проснись! Проснись!» – кричала она себе. «Кто ты? Кто ты?» – повторял голос. Камила сделала над собой усилие и открыла глаза. Лишь на секунду ее веки разомкнулись и снова под неведомой тяжестью опустились, но все же она успела кое-что увидеть. Перед ней предстала картина, от которой она чуть было не испустила дух: отвратительная, толстая, серая змея ползла по постели прямо к ее лицу. Ее нитевидный раздвоенный язык быстро касался воздуха и снова исчезал в сомкнутой пасти. Как же она боялась змей! Эти противные твари без конечностей наводили на Камилу леденящий ужас, от которого даже дышать становилось труднее. Слипшиеся веки больше не подчинялись, и Камила, одержимая смертельным страхом, пыталась понять, что же ей нужно делать. Змея приближается. Где она сейчас? Возможно, прямо у ее лица? Что она с ней сделает? Даже смерть ей показалась не такой страшной по сравнению с тем, что она испытывала в этот момент. Позвать на помощь? Кого позвать? Ах, что же это, в самом деле? Она же может молиться. Да, она будет молиться! Спасительная мысль снизошла на нее, и Камила начала мысленно произносить молитву псалмопевца Давида: «Живущий под кровом Всевышнего под сенью Всемогущего покоится… – Звуки утихли. – Не приключится тебе зло, и язва не приблизится к жилищу твоему… – Оцепенение стало отступать, а Камила продолжала: – Ибо Ангелам Своим заповедает о тебе – охранять тебя на всех путях твоих: на руках понесут тебя, да не преткнешься о камень ногою твоею… – Камила почувствовала, как страх и боль покидают ее. – Воззовет ко Мне, и я услышу его; с ним Я в скорби; избавлю его и прославлю его, долготою дней насыщу его и явлю ему спасение Мое».

Тишина повисла вокруг Камилы, и она почувствовала, как веки полегчали. Она открыла глаза. В комнате никого не было. За окном светило ноябрьское солнце. Камила ощутила всем телом, как бьется ее сердце, а горячее дыхание из ее ноздрей обжигает плечо. У нее все еще высокая температура, но ей уже не страшно. Бред отступил, и Камила облегченно закрыла глаза и уснула.

Когда она проснулась, то увидела перед собой милое лицо Аннель. Ах, какое же это было облегчение, что рядом есть она. Самая родная и близкая сестренка, которой Камила всецело доверяет. Аннель – ее единственный друг и помощь во все времена. Аннель – та, на кого Камила могла положиться. Когда Марго злилась на Камилу, Андрей сразу же вставал на дыбы и, не пытаясь разобраться, мог ударить Камилу за то, что она посмела огрызнуться на маму. Но Аннель никогда так с ней не поступала. Даже когда Камила была не права, Аннель просто сидела рядом с сестрой, не осуждая и не отвергая ее. Когда Камила выбрала свою веру, когда решила стать христианкой, тогда вся семья посчитала ее зомбированной сектанткой, только Аннель пошла вместе с ней в церковь, чтобы убедиться, что ее сестра не попала в секту. Только эта милая хрупкая родная душа осталась с ней, разделив ее веру даже вопреки родительским запретам. Аннель была той, кто с самого детства был рядом. Аннель разделила с ней свои тайны и хранила верно все секреты. После любой детской ссоры Аннель подходила первой мириться и никогда не отвергала извинений Камилы. Она стала тем человеком, кто смешил ее во времена печалей, сменял ей повязки во времена болезней, молился за ее хорошую учебу. Аннель желала ей счастья в той же мере, что и себе. Глядя на нее, Камила с теплотой подумала о том, как же ей все-таки повезло иметь родную душу на этой земле.