Золушка в кедах

— Ребята, на нас уже пошла атака со стороны Андронатия. Не зря же ты, Игорёк, оказался на крыше — явно его работа. И наших птичек, — хозяйка квартиры мотнула головой в сторону двери, где слышались пронзительные крики и скрежет когтей по бетону, — тоже кто-то пивом не просто так угостил. Да не волнуйтесь, попугаям ничего не будет, вот только выйти мы не сможем — они уже дошли до той кондиции, что будут бросаться на нас.

— А что же нам делать? Ждать других заклятий? Пока мы друг друга переубиваем? Да что ему надо-то? — вытащила я звонящий телефон, где на экране вновь появилась фотография отца.

Хозяйка квартиры посмотрела на Игоря и кивнула на меня. Вместе они придвинулись ближе.

— Ответь, девочка, и сделай на громкую связь.

Моему недоумению можно найти оправдание — редко кто просит послушать разговор с близкими. Но, тем не менее, я ответила и сделала, как просили.

— Да, папа.

— Это не папа, красна девица, но породниться можем, если ко мне придешь сей же час. Поможешь мне в делах благородных и получишь в мужья потомка моего.

От прозвучавшего голоса вздрогнул даже кот. Если вы слышали грохот камней при обвале в горах, то можете представить звук из динамика телефона.

— Где папа и кто вы? — я постаралась, чтобы голосок прозвучал строго, но даже сама почувствовала, что он дрожит как осиновый лист на ветру.

— Грюзельдина, знаю я, что рядом ты. Я по вам с Манюриндой соскучиться успел, — ответил грохочущий голос. — Как там эта глупышка? Нахулиганить не успела ещё?

Галина Кирилловна наклонилась к телефону:

— Мы… Мы очень сожалеем о случившемся и…

— Никаких «И». Я обеим за такой шанс благодарен. Если бы не вы, то вряд ли я будущее смог увидеть. Теперь не глупи, а отдай мне девочку со знаком Эстифалиуса вместе с заклинанием Перемещения и считай, что в расчете мы. Я забуду ваши проклятия, а вы забудете меня, как сон дурной. На раздумья лучину даю. Если не придем к согласию мы, то дурной сон начнется для вас. А я пока в хорошей компании посижу, правда, добрые люди?

В микрофоне раздались крики, среди которых я узнала голоса отца, мачехи и сестер. Кровь отошла от лица, и я стала похожа на японскую гейшу, которая уже намазалась свинцовыми белилами. Я вскочила, выронила телефон и тот отключился. Пропал грохочущий голос и крики родных.

— Как же так? Почему я? Что с папой?

— Потому что ты можешь путешествовать во времени, — вздохнула Галина Кирилловна. — А если перемещаться туда-сюда, и выбирать верные решения, то можно сделать мир, как цветущим раем, так и горящим адом. Вряд ли Андронатий настроен на рай… И мне жаль твоих родных.

— Встряла ты, — сочувствующе покачал головой Игорь.

Я переводила недоумевающий взгляд с парня на женщину. Я же изначально была не виновата! Я никого не трогала, шла себе в техникум и мечтала о море, иногда думала об Анатолии Костюмове.

Так за что мне это? За то, что у какой-то волшебницы отобрали права?

— Вы должны что-нибудь сделать! — наконец сорвалось с дрожащих губ. — Пусть мачеха и сестры плохие, но с ними мой отец и вообще… Вы виноваты во всем, поэтому не сидите, а делайте что-нибудь!

Наталья обняла меня, как обнимала не раз, когда я приходила к ней, чтобы спрятаться от насмешек сестер и поплакаться в спасительную жилетку. На этот же раз я отстранилась и взглянула на волшебников со всей строгостью молодой девушки, которая знает, что её родные томятся в плену у колдуна. И этот колдун вряд ли желает им добра.

— Ну! — потребовала я у Галины Кирилловны.

Старушка встала и прошлась по комнате. За ней по пятам следовал кот. Он не мешался под ногами, то шел с таким видом, словно готовился подхватить старушку, если та вдруг потеряет сознание. Наталья теребила край покрывала на кресле. Игорь старательно разглядывал свои пальцы, будто в них есть решение всех проблем.

Когда Галина Кирилловна пошла по комнате третий раз, то в оконное стекло отчетливо стукнули. Находящиеся в квартире снова вздрогнули. Вздрогнула даже Мария Дормидонтовна, но никому об этом не сказала, а снова увлеченно уставилась в экран, где маленькие помощники ремонтировали очередную сломанную вещь.

За стеклом сидел нахохлившийся черный ворон и следил за людьми блестящим глазом. Когда же он увидел, что всё внимание приковалось к нему, то громко и отчетливо прокаркал:

— Прошла четверть лучины.

— Ни хрена себе будильник, — вырвалось у Игоря.

Галина Кирилловна покачала головой и махнула рукой, как будто что-то решила. Потом подошла к серванту и извлекла из глубины коричневую коробочку. Она открыла ее, показались три коричневых пирамидки.

— Когда Эрнан Кортес открыл для себя какао-бобы, мы уже вовсю ими пользовались, — сказала волшебница. — А Конрад ван Гутен здорово нас насмешил, когда впервые приготовил твердый шоколад — ведь для этого им понадобилось триста лет.

— Давайте без экскурса в историю. У меня там папа и… и мачеха с сестрами. Да и не время сейчас чаи гонять, — не выдержала я.

Кот прислонил коготь к пасти и прошипел. Галина Кирилловна вздохнула.