Золушка в кедах

Полянка, на которой мы сейчас находились, мало походила на заснеженные сугробы. А воздух такой ароматный, словно я зашла в ботанический сад, где собраны самые прекраснопахнущие растения.

— Кто это был? — я кивнула в сторону исчезнувших в чаще людей.

— Чувачки из дружины Светозара Буйного. У них сегодня праздник — наваляли литовцам на реке Ведроши. Походу гудеж сегодня в Москве знатный будет. Ладно, почапали за нашим богатырем, а то с его заскоками до Ведьмарей только через неделю доберемся.

— Скажи, а какой сейчас год?

— Да походу ты тысячу пятисотый задумала. Ну, это по-нашему, а по-ихнему это семь тысяч восьмой год. Во как далеко мы скаканули.

— Мария Дормидонтовна говорила, что они прокляли Андронатия пятьсот лет назад, вот я и выбрала это время.

Игорь лихо заломил колпак и нырнул в гущу зелени, словно Садко в морскую пучину. Мне не хотелось оставаться в незнакомом месте одной, тем более что показалось, будто белочка на соседней елке слишком вызывающе посматривает на меня. Будто примеряется — куда залепить тяжелой шишкой?

— Стой! Скажи, а где вы взяли одежду? — спросила я, когда проиграла белочке игру в «гляделки» и нырнула следом за Игорем.

— Красотуля, это ты у нас в волшебных шмотках, которые под любую масть подстраиваются, а нам пришлось раздеться и изображать из себя ограбленных терпил. Хорошо, что попались эти чуваки. Покатался им по ушам, напел, что нас раздели грабители литовские, чувачки и поверили. Они-то нам и сделали подгон босяцкий. Правда, Толямба херню пафосную понес, про хреновые прически и дезодоранты, пришлось его заморозить.

— Как заморозить-то?

— А сейчас позыришь, — Игорь отогнул раскидистую ветку дуба, и моим глазам предстала занимательная картина.

Многие в детстве делали позу «ласточки», когда встаешь на одну ногу, вторую отводишь назад, а руки раскидываешь в стороны. Помогало для предотвращения и лечения сколиоза.

Я даже помнила популярную шутку в загулявшей компании, когда изрядно подвыпившему человеку вменяется, что он пьяный. Подвыпивший отказывается, говорит, что трезвее бутылочного стеклышка. Для доказательства ему предлагается сделать эту самую пресловутую позу. Он становится, его фотографируют для инстаграмма, а потом под общий хохот сообщают, что истинно трезвый не будет посреди города изображать всякую фигню.

Сейчас в такой позе застыла звезда стиля, идол парикмахерства и светило гламура. Он сурово взглянул на вылезшую из кустов орешника пару и продолжил пялиться вдаль.

— Что с ним? — шепнула я.

— Он типа в невидимку играет, — шепнул Игорь в ответ. — Ты не накаляйся, но он меня достал, пока переодевались, я и ляпнул, что он станет невидимым, если «ласточку» врубит. Он сходу не поверил, тогда я ему показал. Пропал и нарисовался, как будто так и надо. Типа элемент шоу и каждый так может «стелса» врубать. Толямба же не в курсах, что я из шишков, а мы спокойно можем невидимками становиться. А чувачкам я шепнул, что богатырь Лучезар в дуб впилился. Они с понимахой отнеслись, даже предложили ему ещё разок по кумполу навернуть — вдруг масло в башке на место встанет.

Левый лапоть нависал над широкими ладонями папоротника, по дрожащей ноге можно было понять, что Анатолий уже давно «играл в невидимку». На еловом суку белобокая сорока с интересом разглядывала странного застывшего человека. И в этот момент Анатолий задумал пошутить.

— У-у-у! — замогильным голосом провыл Анатолий, искоса поглядывая на нас.

— Чего это он?

— Пугало врубает, типа сейчас обделаемся со страху. Подыграешь и подпоёшь? — подмигнул Игорь.

Мне вовсе не хотелось разыгрывать молодого человека, но его глупый вид и уверенность в своей невидимости не могли оставить меня равнодушной. Да и выглядел Анатолий совсем не так стильно и современно, как на экранах или фотографиях-постерах.

— Игорь, что это такое? — «испуганно» спросила я, прижавшись телом к рыжеволосому. — Тут же вроде бы нет никого. А где Анатолий?

Прижалась я к телу шишка, а сердечко застучало почему-то сильнее…

— Походу, леший нас на понт берет. Не ссы, прорвемся! Тут где-то должен быть Толямба. Не может так просто корефан своих кинуть. Толямба, ты где есть? Отзовись, кореш!

Игорь начал рыскать глазами по сторонам. Потом пошел по перелеску, растопырив руки в стороны, словно был водящим в «жмурках». Он в упор не замечал улыбающегося Анатолия, а один раз едва не наступил тому на ногу.

Папоротники доходили до пояса, а между их корневищ дал стрекача серый комочек с длинными ушами. Косой не разглядел, что влетает лбом вовсе не в ствол березы.

Анатолий покачнулся от удара по лодыжке и рухнул в папоротник со счастливым смехом. Из кустарника взвился перепуганный заяц и так дернул сквозь лес, что даже сорока на суку покрутила крылом у виска.

— Крутятенько! Видели бы вы свои перепуганные рожи!

— Толямба, ты прям ваще! Я даже не заметил. Реальный крутяк, — Игорь незаметно мне подмигнул. — И ведь ни листочка не пошевелил. Монстрилла!

— Да уж, — хмыкнула я. — Разыграл ты нас здорово.