Золушка

— А это тоже является судебно наказуемым деянием, — невозмутимо заметил Мэтью.

— Что?

— Отсылаю вас к статье 807 пункт 04. Открытая профанация. Если некто, достигший правомочного возраста, употребляет бранные, вульгарные или непристойные выражения по отношению к другому человеку, находясь в общественном месте или частном владении, он тем самым совершает преступление второй степени, наказуемое, как вы справедливо заметили ранее, заключением в тюрьму на шестьдесят дней.

Роулз растерянно заморгал.

— Вот так! — Мэтью припечатал ладонь к столу.

Роулз опомнился быстро.

— Я полагаю, вы меня поняли, — сказал он.

— Да, я вас понял.

— Пошли, — бросил Роулз Хакеру, и оба вышли, весьма недовольные.

Мэй Хеннеси было ясно как день, что в офис забрался профессиональный грабитель. Возможно, Дэниел Неттингтон и умел делать что-то отменно, но он во всяком случае не похож был на человека, который может взломать замок, не оставив на нем ни единой царапины. Более того — и Мэй сказала об этом полиции, — она вообще не была уверена в том, что грабитель искал именно запись Неттингтона. Мэй слишком долго проработала над разными делами вместе с Отто, чтобы не распознать дымовую завесу, если она имела место. Об этом она тоже сказала Роулзу и его веснушчатому напарнику. Ведь дело Ларкина тоже исчезло, не так ли? Плюс дюжина других дел, причем некоторые закончены совсем недавно. Не говоря уже о семи или восьми пленках с другими записями, каждая из которых принесла бы немало беспокойства заинтересованным лицам. Когда Роулз прослушал запись разговора Неттингтона (хорошо, что сохранился оригинал, и конечно, материал весьма горячий и достаточен для обвинения), Мэй посоветовала ему не приходить к поспешным выводам и не судить предвзято.

Все это она рассказала Мэтью по телефону примерно минут за двадцать до того, как Роулз и Хакер ворвались к нему в кабинет. Мэтью весьма сомневался, что Роулз может судить непредвзято. Он чует запах жареного мяса и захочет побыстрее добраться до него. Мэтью отлично это понимал. Потому-то Роулз так и старается устранить его, убрать с дороги. Не хочет, чтобы дело погорело из-за какой-нибудь технической неувязки. Ему нужно добраться до Неттингтона, усадить его перед собой, дать прослушать криминальную запись, а потом задать сотню-другую вопросов об ограблении офиса, а также — как бы между прочим — об убийстве хозяина офиса Отто Самалсона.

Хакер и Роулз — опытные полицейские с большим стажем, причем Роулз служил в Кливленде и в Калузе. Оба прекрасно усвоили, что жулики и честные люди поступают по-разному. Если, например, честному человеку что-то понадобилось бы в офисе Отто Самалсона, он попросту пришел бы туда и спросил. Жулик не может рассуждать и действовать подобным образом. Для него существуют мы и они, и они за нами следят, чтобы мы не могли взять то, что нам надо. Следовательно, мы должны украсть это у них. Даже если есть возможность получить нужное в результате обыкновенной вежливой просьбы, вор предпочтет украсть. Такова уж его природа. Именно поэтому честные люди только головами качают, сбитые с толку поведением жуликов. Психологию преступника честному человеку понять так же трудно, как, к примеру, теорию относительности. Предполагается, однако, что полицейским психология преступников понятна.

Тем более странно, как это ни Хакеру, ни Роулзу не пришло в голову, — хотя Мэй пришло, — что они имеют дело с настоящим грабителем, а не с любителем вроде Неттингтона.

Мэтью это, правда, тоже не пришло в голову.

Впрочем, ему было простительно: он сам любитель.

Роулз и Хакер такого оправдания не имели, если не считать оправданием стремление поскорее завершить дело.

Не имея представления, как устроены мозги у вора, Мэтью пришел к заключению, что в офис Отто проник взломщик-новичок, такой же непрофессионал, как и он сам. Однако предположение, что это сделал Неттингтон, слишком уж напрашивалось. Пожалуй, Неттингтон не настолько глуп… Мэтью, рассуждая все так же по-любительски, стал думать о ком-то другом, конечно, не профессионале, о человеке, которому пленка настолько нужна, что он пошел на воровство.

Таким человеком, решил он, могла быть только Карла Неттингтон.

— Вы имеете в виду, что запись будут слушать в полиции?..

— Когда я могу ее прослушать?

— Я не желаю, чтобы полиция вмешивалась в это дело!

И наконец:

— Благодарю вас, мистер Хоуп, пожалуйста, пошлите мне отчет вашего человека и, конечно, ваш счет.

Все это слова Карлы.

Ей хотелось во что бы то ни стало получить запись.

Она беспокоилась, как бы запись не попала в руки полиции.

Мэтью решил повидаться с ней сегодня же.