Золушки бывают разными

― Усаживайся, занимайся маникюром. Хоть одна польза от твоих курсов, ногти себе в порядок научилась приводить, только чаще бы это делала! У нас сегодня вечер волшебства, превращение гадкого утенка в принцессу. Ленка, дай слово, что завтра ничего не будешь мыть, стирать и далее по тексту! Имей в виду, я заказал такси, ты будешь моей дамой, - он что-то искал в интернете, картинки мелькали, Лена не успевала рассмотреть, вот бы ей такой моноблок иметь!

― Петя, мне надеть нечего! И ты все, как обычно, напутал, гадкий утёнок - это не про принцессу.

― Ты о чём? Да какая разница! Тащи свои шмотки, что-нибудь изобретем из того, что есть. Я буду тебя критиковать, буду изобретать, а ты воплощать, ― он унес в ванную маникюрный набор, вернулся. ― Ты ещё здесь?

― Вот для чего тебе это надо? ― ещё подискутировала барышня, хотя знала: бесполезно, что Петя решит, то и будет.

― Для престижа. А то меня уже подозревают бог весть в чём! У тебя нет близкой подруги? Почему женщин не любишь? Питаю нежные чувства я к дамочкам, но не ко всем. Матушку обожаю, тебя вот. Иди, шагай, ― подтолкнул он Лену к входной двери.

― Петя-я! И у меня нет специальной обуви. Туфли только с выпускного остались, а так нету.

― Тащи все, говорю!

Лена смоталась домой, выгребла из своего шкафа две юбки, пару блузок и три платья, захватила туфли.

В её комнате высился чудесный трехстворчатый платяной шкаф дедушкиных времён. Дверцы порой скрипели, хотя она регулярно смазывала петли маслом. В наследство осталась и бабушкина швейная машинка «Зингер» с ножным механическим приводом. Замечательная вещь, сделанная на века. В солнечные дни шкаф блестел, отражал лучи и сиял мягким янтарным светом.

Петя перебрал её гардероб, критически примеряя к Лене принесённые вещи.

― Так, это на помойку, это туда же, вот это, пожалуй, мы приспособим. Я кто тебе? Кавалер! А ухажеру не должно быть зазорно с подругой прибыть.

В итоге Лена не спала полночи, ушивала, переделывала.

Девушка никогда не была полной, а тут совсем как-то стройненькой стала. Белые туфли на высоком каблуке оказались в самый раз. Как хорошо, что она тогда приобрела классический вариант, без всяких страз.

Платье в горох, прямое, с рукавами три четверти и воротничком, Петя искромсал. Вырез оставил спереди под горлышко, зато сзади открыл спину, рукава убрал совсем.

― Вот! Джин Шримптон современного розлива! Женщины единодушно одобрят, а мужики будут тебя успешно у меня отбивать, а я буду отчаянно отбиваться от них. «Винтаж» в моде. Надо бы ещё и клатч да перчатки, но и без них сойдёт.

― Я даже не знаю, что такое клатч, - засмеялась Лена.

― Серость! Я тебе вместо того, что ты не знаешь, мундштук презентую. Если уж куришь, так делай это с шиком! И танцуешь со мной!

― Естественно! Я никого там не знаю.

Это был второй в её жизни бал. Первым оказался выпускной в школе. Прошёл он для неё невесело, Лена не поехала с классом кататься на корабле. Ей было нерадостно с тех пор, как внезапно умерла мама. Лена улыбалась, а тем более смеялась нечасто, за что её обзывали «несмеяной».

Она созвонилась с клиенткой, предупредила, что завтра не придёт и, если они не могут ожидать, пусть приглашают другую сотрудницу. Валентина Ивановна заверила, что дождётся Лену, таким образом, у девушки образовался выходной день. Дома тоже все прибрано, еда есть, ничего дополнительно делать не нужно.

Лена уснула почти что счастливая, платье нравилось, завтра от души натанцуется, и Петя ею будет гордиться, она не подведёт друга.

Вечеринка

― Игнат, ты обязан находиться на приёме! Мама уезжает, а я не хочу быть в одиночестве, - предупредил сына Кирилл Олегович за ужином.

Он проставлялся перед коллективом за свою добровольную отставку и обещал публично объявить о смене руководства.

Воронин окончательно уходил на покой, всё же ему исполнялось шестьдесят пять лет. Кто будет возглавлять фирму, знали всего три человека, он сам, его сын и предстоящий назначенец. Последнюю неделю фирму лихорадило, строились самые невероятные предположения о будущем директоре.

― Надеюсь, я буду в качестве гостя, а не представителя заказчика? - скривившись, спросил сын.

― Естественно, отчего ты спрашиваешь? - уточнил отец, хотя отлично знал отношение Игната к подобным мероприятиям.

― «Мы всё пройдём, но флот не опозорим, мы всё пропьём, но флот не посрамим», - пропел сын популярную песенку Визбора. - Хочу напиться. И отца не посрамить. Давай договоримся, ты не станешь меня никому представлять. Я буду тёмной лошадкой. Тогда приду.

― А что, это занятно, - Воронин довольно потрепал сына по плечу, переглянувшись с женой. - Договорились.

Они какое-то время ещё обсуждали домашние дела, потом разошлись. Родители знали, что Игнатий не любил корпоративы. На праздниках коллектива приходилось «держать марку». В обязанности руководителя входило говорить речь, выслушивать пьяненьких подчинённых, пить только шампанское.

Сын когда-то высказал мнение, что усматривает во всех этих неформальных общениях и выездах на природу надменное отношение руководства к нижестоящим.