Золушки бывают разными

― Лена, - Она ответила на рукопожатие, про себя усмехнувшись: «Еления, ты неправильно себя ведёшь, так нельзя».

― Вы где-то рядом работаете?

― Да, напротив. Сметы составляю. А вы?

― А я рядом с кафе.

― В оружейном магазине? Как интересно! Я ничего про оружие не знаю, оно меня пугает и в то же время привлекает, впрочем, как все новое, о чём не знаешь. Спасибо вам, Лёша, за компанию, мне пора, встретимся.

― Увидимся, если будут завтра места заняты, займу нам столик.

― До завтра.

В офисе что-то происходило. Какой-то водоворот. Сотрудники собирались группами, о чём-то говорили, затем расходились и снова, уже в другом составе, собирались.

Лена прошла к своему столу.

― Что происходит, Елена Ивановна?

В их отделе оказалась её тёзка, тоже Елена Ивановна, только Сорина, дама старше сорока пяти лет, совершенно очаровательная. Елена Ивановна курила, материлась и была асом в своём деле. Петя Синицын и другие начальники перед ней трепетали, её боялись и любили. Сорина никого никогда не подставляла, выручала, подсказывала. Когда Анна Сергеевна уходила на повышение, она предложила Елене Ивановне своё место.

― Не, я слишком ленива! Пусть вон Петечка резвится, ему расти надо, карьеру делать, жениться и прочие блага получать.

В отделе ещё была Любовь Ивановна, так что Сорина, называла сотрудниц сестрёнками.

И Елена Ивановна всегда всё знала. Это особенно удивляло.

― А-а! Наши постоянные заказчики выиграли тендер на строительство, работой лет на семь вперёд обеспечены, госзаказ. У нас работы будет ― только успевай поворачиваться. И тебя на постоянную ставку берут. И самое сладкое - впереди Новый год! Ну, об этом ты и так знаешь. Пока все шушукаются, а начальство заседает, пойдём, покурим?

― Я всегда готова. ― Лена надела дублёнку.

У них была специально отведённая для курения комната, но там редко кто бывал, все предпочитали выходить во двор.

― Рассказывай, Ленка, что такая смурная? Мачеха придирается? ― прикурив, спросила Сорина.

― Нет, что вы, она никогда этого не делает. Только справедливые замечания.

― Так называемый братец достаёт? Что ты отцу не скажешь?

― Что вы, как я смогу такое папе рассказать? Что он сможет сделать?

― Яйца оторвёт твоему Митеньке. Или вон Петечке скажи.

― Не надо, Елена Ивановна, сама справлюсь.

― Ню-ню, справишься. А что ещё нового? Есть что-то хорошее?

― Познакомилась в кафе с Лёшей, работает в том страшном оружейном магазине, - улыбнулась девушка.

― Покажешь, что за перец?

― Покажу.

Когда Нега Елена появилась в отделе, Сорина немедленно определила её под своё крыло. Ненавязчиво опекала, подсказывала и, сама не зная, почему, Лена рассказала Сориной про Митьку.

Рассказывать было тяжело, стыдно, слова не находились.

Она выкурила подряд три сигареты, пока смогла выдавить эту историю из себя. Елена Ивановна слушала, молча глядя на висящую сосульку, и тоже курила. Когда Лена закончила рассказ, она одновременно почувствовала облегчение оттого, что рассказ окончен и досаду, зачем не удержалась, поделилась. Однако облегчения, оттого что она «сняла с души груз», не чувствовала.

Сорина никак не прокомментировала излияния Лены, только сказала: «Пойдём, работать надо». И вот за то, что Елена Ивановна не стала обсуждать детали, приставать с проявлением сочувствия, давать советы, Лена была благодарна.

С тех пор, когда они выходили вместе курить, и рядышком не было любопытных, Сорина спрашивала, не пристаёт ли Косов. Лена вначале конфузилась, после привыкла, перестала. Лишь однажды Елена Ивановна сказала.

― Будь всегда начеку! Баллончик себе какой купи, что ли. Не нравится мне твой братец.

До Нового года был почти месяц, декабрь только начинался, погода менялась постоянно, то дождь, то снег, а то и мороз. Никак зима не могла определиться, чем порадовать людей, то ли снегом, то ли сухим асфальтом.

Лена и Лёша после пары совместных обедов в кафе стали встречаться по вечерам. Девушка перестроила свой уклад жизни, специально теперь вставала раньше, быстро делала уборку, готовила и освобождала вечер. Синицын по утрам ворчал, что теперь совсем её не видит, подруга улыбалась и отвечала, что пусть приходит и смотрит на неё во время работы.

С Гориным было увлекательно проводить время.

Он все знал об оружии, консультировал сценаристов, писателей, словом, всех, кто интересовался. Мог, не переводя дыхания, с восторгом рассказывать о какой-нибудь модели, увлекался, размахивал руками, а когда понимал, что его «несло», хохотал, и просил слушательницу останавливать себя.

За одну только неделю знакомства с ним Лена открыла для себя город, которого не знала. Один из вечеров они посвятили хождению по дворам Васьки и Петроградки. Лёша показывал ей малые скульптурные формы или необычные граффити, или удивительные дома.