Золушки

— Вообще-то так оно и есть, — подтвердила судмедэксперт уже уверенней. — Это принято во многих странах, где разрешены аборты на поздних сроках. В таких случаях аборт скорее напоминает процесс родов. Как только показывается головка ребенка, в родничок вводится яд, так что ребенок, по определению, является мертворожденным.

— Боже правый… — прошептал Алекс.

— По крайней мере, раньше так делали, — закончила свой рассказ судмедэксперт. — Но, как я уже говорила, вряд ли это имеет отношение к вашему делу…

— Не скажите, — задумчиво протянул Алекс, — не скажите…

С удвоенной энергией комиссар вернулся к разложенным на столе следственным материалам.

Во время выступления американского профессора в «Логове» воцарилась волшебная атмосфера. На самом деле Алексу давно не доводилось слушать столь разумные рассуждения. Профессор ведь практически сумел выстроить схему дальнейшей работы следственной группы.

Алекс взял в руки только что поступивший отчет об обыске в квартире Елены Скорц. Ордер еле выпросили у прокурора: пока что показаний Елены недостаточно, чтобы обвинять ее в причастности к убийству Лилиан Себастиансон. Но Алекс сумел-таки убедить прокурора: даже если не удастся предъявить Елене обвинение в соучастии в убийстве, она ведь сама подтвердила, что убийца бывал в ее квартире — для получения ордера на обыск этого вполне достаточно.

Но, как и предсказывал психолог, обыск квартиры ничего не дал — никаких улик, которые могли бы помочь установить личность убийцы. Разумеется, в квартире обнаружили множество отпечатков пальцев, но поиск по базе данных показал, что все они принадлежат самой Елене. Ее отпечатки хранились в базе данных после того, как несколько лет назад ей было предъявлено обвинение в краже и мошенничестве.

Остальные отпечатки идентифицировать не удалось, а сам преступник, как теперь знали полицейские, отпечатков не оставляет.

Алекс взглянул на фотографии спальни Елены, где, судя по всему, убийца избивал ее, и его замутило: простыни, стены, пол — все в крови.

Полицейские не нашли в квартире ни единого предмета, который мог бы принадлежать мужчине, кроме зубной щетки в ванной. Ее изъяли и отправили на экспертизу в лабораторию, но Алекс не сомневался, что на щетке обнаружат лишь ДНК Елены, и только. Мужской одежды в квартире не оказалось.

На самом деле интерес представляли лишь две находки. Первая — волос, обнаруженный на полу ванной. Если повезет и принадлежность волоса Лилиан Себастиансон подтвердится, то вопрос о причастности Елены к этому убийству можно считать закрытым.

Находкой номер два стали темные мужские ботинки сорок шестого размера фирмы «Экко», аккуратно выставленные в коридор.

Алекс поразился: как такой дальновидный стратег мог совершить столь непростительную ошибку?!

А когда комиссар сообразил, что ответ на этот вопрос только один, у него чуть сердце из груди не выскочило.

Ну конечно же! Избив Елену, убийца наверняка вскоре вернулся в квартиру. Вернулся и обнаружил, что она пропала. Скорее всего, он довольно быстро понял, что рано или поздно полиция узнает о причастности Елены к убийству, тем более он наверняка видел объявления о розыске девушки во всех крупных газетах.

— Черт побери! — взвыл Алекс и, ударив кулаком по столу, уставился на фото ботинок «Экко», которые вызывающе аккуратно стояли в прихожей на самом видном месте.

«Какая наглость! Он знал, что рано или поздно мы установим личность Елены и найдем ее квартиру, — подумал Алекс, — и решил оставить нам весточку!»

Часы показывали уже почти полвосьмого, и Фредрика Бергман никак не могла решить, заехать ли к Магдалене Грегерсдоттер, пока еще ночь не началась, или все-таки подождать до завтра. Пожалуй, стоит посоветоваться с Алексом.

Фредрика пребывала в таком возбуждении, что с трудом могла сосредоточиться на дороге. В машине на полной громкости звучало «Лебединое озеро». На короткое мгновение Фредрика окунулась в другой мир, где она жила до «Катастрофы»: мир, наполненный музыкой, помогавшей девушке чувствовать себя живой, мир, которому она отдавалась вся без остатка.

— Играй так, чтобы под твою музыку можно было танцевать! Помни о невидимом танцоре! — зазвучали у нее в голове мамины слова.

На секунду Фредрике показалось, что на капоте ее машины под звуки «Лебединого озера» появился тот самый «невидимый танцор», и она впервые за долгое время почувствовала себя по-настоящему живой. Потрясающее, удивительное ощущение, которое не описать словами!

В полной эйфории от происходящего, едва припарковавшись перед Управлением, она написала Спенсеру сообщение: «Спасибо за чудесную ночь…» Пальцам хотелось добавить еще что-нибудь нежное. Но здравый смысл, как всегда, пересилил. Она убрала телефон в сумку, отложив объяснения в любви на потом. Однако непривычное ощущение не покидало ее: что-то изменилось, стало совсем по-другому.

Последнее время мы стали расширять границы, подумала она. Чаще встречаемся и больше говорим о том, сколько значим друг для друга.