Золушки

— Думаю, мы нашли вашу малышку, — вздохнул Хуго Паульсон, — ту, что пропала на Центральном вокзале. Лилиан Себастиансон, — чуть помедлив, добавил он.

Нашли? Впоследствии Алекс вспоминал этот момент, когда время внезапно остановилось — такое за годы работы в полиции с ним случалось не часто. Он не слышал, как дождь барабанит в окно, не видел взгляда Лены, стоящей всего в метре от него, не мог ничего сказать в ответ на известие. Время остановилось, земля закачалась под ногами…

Как, черт, побери, я мог это допустить?

Алекс молчал, поэтому Хуго Паульсон заговорил снова:

— Ее нашли перед приемным покоем больницы Умео около часа ночи. На установление личности ушло некоторое время, поскольку у нас тут еще одна девочка куда-то убежала, и нам сначала нужно было убедиться в том, что это не она…

— Лилиан не убегала, — машинально поправил его Алекс.

— Да-да, конечно, — печально согласился Хуго Паульсон. — В любом случае теперь вы знаете, где она находится. Или, точнее, предположительно находится. Необходимо произвести опознание.

Алекс медленно кивнул, ожидая, когда время наконец сдвинется с мертвой точки.

— Я свяжусь с вами и сообщу, как мы поступим, — наконец сказал он.

— Хорошо, конечно, — ответил Хуго Паульсон. — Не знаю, важно ли это, но одежда девочки не обнаружена, — помедлив, добавил он. — И еще ее обрили налысо.

Алекс позвонил Фредрике Бергман и сообщил, что дело о пропаже ребенка теперь стало делом об убийстве. Судя по голосу, комиссар в шоке, да и сама Фредрика просто потеряла дар речи. Алекс попросил ее еще раз навестить Теодору Себастиансон, а затем побеседовать со всеми, кто значился в списке, составленном родителями Сары, — необходимо выяснить, каким образом девочка могла оказаться в Умео.

Фредрика положила трубку, посмотрела в окно — очередной дождливый летний день! — и разрыдалась. «Слава богу, что я одна в кабинете, за плотно закрытой дверью», — подумала она.

Как же так получилось, что девочка умерла?!

В голове вертелось множество вопросов, но один из них звучал чаще остальных:

Что, черт побери, я здесь делаю? Как я оказалась на такой работе?

То и дело тянуло набрать телефон Алекса и сказать: «Вы правы, Алекс! Я не подхожу для этой работы — я слишком слабая, слишком эмоциональная! Ни разу в жизни не видела мертвого человека, ненавижу сказки с плохим концом, а более ужасного конца не придумаешь! Сдаюсь, мне здесь не место…».

Фредрика провела пальцами по шраму на правой руке. После операции прошло уже много лет, шрамы превратились в тонкие белые полоски, но тем не менее их было видно невооруженным глазом. Для Фредрики они служили постоянным напоминанием не только о Катастрофе, но и о той жизни, которую ей так и не довелось прожить. О том, что потеряно навсегда.

Она вытерла слезы и высморкалась. Если так пойдет и дальше, работать она не сможет — надо срочно подумать о чем-нибудь другом! Она просто устала и вымоталась, но ничего, всего через несколько недель наконец-то начнется отпуск! Она упрямо мотнула головой. Только не сейчас, приказала она себе, только не сейчас! Нельзя в подобный момент подложить следственной группе такую свинью — взять и уйти. А вот потом, когда мы закроем это дело…

Тогда я уволюсь.

Фредрика снова высморкалась и скомкала в руке бумажный платок, кинула его в корзину для мусора, промахнулась, но поднимать не стала.

Ну почему до сих пор все так непонятно?!

Бешено прокручивая версии в голове, Фредрика уселась за рабочий стол, едва пробило восемь утра. Да, пусть у нее не такой большой опыт следственной работы, зато рассуждать она умеет. Учитывая то, на какой стадии сейчас находится дело об исчезновении Лилиан Себастиансон, можно бы уже и справиться с этой головоломкой. Чего-то тут явно не хватает. Она чувствовала это всем телом, но не могла объяснить. Что они пропустили? Чего не заметили? О чем вовремя не подумали?

Ведь мотив похищения пока что так и не установлен, рассуждала Фредрика. Зачем Габриэлю Себастиансону похищать Лилиан? Они с Сарой не пытались судиться из-за опекунства, и руку на девочку он, судя по всему, раньше не поднимал.

После встречи с матерью Габриэля у Фредрики пропали последние сомнения в том, что он избивал Сару. Неприятная семейка! Фредрика села за компьютер, чтобы составить список вопросов, которые стоит задать Теодоре Себастиансон. Ее передернуло от одного воспоминания о том, как пожилая дама своим узловатым пальцем указала ей место для парковки. Нет, в этой семейке, похоже, все ненормальные! Непонятно, почему такая женщина, как Сара, вообще согласилась выйти за него замуж! Ведь она, в отличие от свекрови, казалась простым, непритязательным человеком. Интересно будет посмотреть на Габриэля Себастиансона, когда он наконец найдется…

Зазвонил телефон, и ей пришлось оторваться от компьютера, едва успев открыть новый файл. Незнакомый мужской голос спросил:

— Я могу поговорить с Фредрикой Бергман?

— Я слушаю вас. А с кем я говорю?