Zомбанутый

Во время этого он снял шлем, который открыл лицо чернявого мужичка возраста в районе сорока, с недельной щетиной и короткой шевелюрой. «Сурьёзный» на вид дядька, и судя по обращению к даме, она являлась его супругой. Я достаточно местных фильмов пересмотрел, чтобы делать такие выводы.

— Ани мпхатэ ихшляр иво то итха, — улыбаясь, сказала женщина, а я изумлённо поднял брови.

— Ани митханэн, Ханэи, — с нажимом отозвался он, поглядел на меня и улыбнулся.

Я нахмурился, оглядывая этих двоих, и фыркнул.

— Вы, грёбанные масоны. Вы думаете это вежливо разговаривать на другом языке в присутствии гостя? Дак узрите мстю Анунаха! Нравится, еврейские говнюки?

Я вопросительно поднял бровь, от чего эти двое изумлённо переглянулись. Но не из-за того, что услышали оскорбления, а из-за того, что нихератушки не поняли, так как произнесено это было на русском.

— Э-э… Мы не понимаем, Алк, — растерянно произнесла женщина.

— И я тоже ничего не понял из вашего, — справедливо заметил я.

— К-хм… Ханэи спрашивала, какой именно сок Риака нам принести, — попытался выкрутиться Гур.

— А-а, ясно, — улыбаясь, кивнул я. — Какое замечательное совпадение, я как раз ответил, что ничего, кроме чистого Риака, не может быть лучше.

Дама на меня поглядела с прищуром, а Гур с удивлением, но затем засмеялся, обращаясь к супруге:

— Видишь, дорогая! Он точно не опасен, если так острит, — хохотнул он и стал подталкивать её на выход. — Принеси, пожалуйста, нам чистого Риака…

— Но… — не успела она что-то сказать, как муж её просто аккуратно вытолкал в коридор.

Что-то шикнув ему на их «яврите», она всё же пошла исполнять женские обязанности. Как говорила Ванесса, здешние евреи очень похожи на наших, но произношение и построение слов тут немного иное. Хотя, мне так всё равно, я иврит не знаю.

— Присаживайся, уважаемый Алк, — гостеприимно улыбнулся Гур, показывая мне на кресла.

Он снял винтовку, уселся во главе стола и поставил её рядом. Я проследовал к креслу, оттряхнул с него слой пыли и сел своей мокрой задницей в кресло.

— Мило тут у вас… По-домашнему, — сказал я, ставя рядом с собой гитару и наигранно оглядываясь.

— Ты уж прости, но ты для нас загадка. Пока мы не можем тебя пустить в жилые помещения. Мало ли, кем ты послан и неизвестно какой силой обладаешь, — хмыкнул он.

— Ну уж точно фаерболы пускать не могу… — буркнул я.

Гур как раз в этот момент вытянул руку перед собой. Воздух в комнате моментально зашевелился, и вся пыль, что была на поверхности, стала втягиваться в его ладонь. Секунда, и у него в руке образовывается десятисантиметровый серый шар из пыли и влаги. Даже вода на мне втянулась в этот шар. Пускай я оставался сырым, но всё же не хлюпающе-мокрым.

— Что за фарбо-ол? — спросил он, переводя взгляд на меня.

Но я не мог ответить, так как уронил челюсть себе на колени!

— Это че мля, магия?.. — проблеял я, от чего жрец улыбнулся.

— Не магия, а бытовая твила с использованием духовности. Я просто рассеял духовность по комнате и моментально втянул в ладонь. Как видишь, получилось не совсем идеально, — сказал он и мазнул пальцем по столу, оставляя на нем отчётливый след в пыли — мелкие въевшиеся частицы остались.

— Это… всё равно… удивительно, — хлопал я глазами-блюдцами.

— Ты словно с Даниоса прилетел, — усмехнулся Гур.

— Это что такое? Даниос?

— Это соседняя планета, третья от близнецов, — заулыбался он до самых ушей и посмотрел на меня с таким видом, как будто всё понял. Не знаю, правда, что.

Я уже знал, что солнца здесь называют «Светлыми Близнецами» или просто близнецами или солнцем. И от Далэи знаю, что в этой солнечной системе семь планет, наш «Эйсхон» вторая по счёту. Поэтому я сразу сориентировался, чтобы не показываться полным идиотом.

— У нас третью планету не так называли, — с нажимом сказал я, состроив кирпичное хлебало.

— Это где, у вас?

— Ну-у… В Обители, — улыбнулся я, от чего теперь у Гура стали глаза блюдцами.

— В-в Обители Р-ренниона⁈ — воскликнул он, подскакивая, а в этот момент в кабинет зашла Ханэи и сильно напряглась, увидев ошалелого мужа.

— Да-да… В Обители Великого, — «сурьезно» кивнул я, а сам еле как сдерживал смех. Гур чуть глазами в разные стороны вращать не стал от моих слов.

Ещё в Обители Ванесса предупредила меня, что про мою «иномирность» никто знать не должен. Это было предостережение, чтобы всякие учёные умы не захотели меня препарировать при возможности. Я ещё на это фыркнул, мол, да кому нафиг нужен обычный зомбарь — батоны меня ещё ни разу не скручивали. Демоница из-за этого на меня опять посмотрела, как на идиота, а потому я всё же решил действовать по её совету.

После того как Гур в двух словах пересказал, откуда я прибыл, у Ханэи так же образовались зенки по пять рублей, и они оба накинулись на меня с расспросами.