Я почувствовала, что рядом кто-то появился. Нечто тонкое, легкое и жесткое, как птичья лапка, взяло меня за руку. Я медленно отвернулась от окна и посмотрела на того, кто держал мою руку. Это был молодой человек, он смотрел на меня и улыбался. Мне показалось, что я его узнала.
— Он ждет тебя в центре лабиринта, — сказал молодой человек. — Теперь ты не должна останавливаться.
У меня в мозгу возникла четкая картинка: солнечный день, Фил замер в центре лабиринта, что-то его поймало, и он будет стоять там вечно. Время в лабиринте протекало не гак, как вне его, и Фил мог остаться там, где когда-то стоял. Я могла снова быть с ним, на секунду или навсегда.
Я продолжила танец по извилистой тропе с моим новым компаньоном. Теперь я стремилась вперед, мне не терпелось оказаться в центре лабиринта. Впереди я видела людей, смутные танцующие фигуры. Они то появлялись, то исчезали в лунном свете, словно двигались по лабиринту в другие ночи, в другие столетия.
Боковое зрение подавало мне более тревожные сигналы. Я уловила мелькание моего партнера. Он выглядел иначе, чем когда мы встретились глаза в глаза. Он выглядел таким юным, но его легкая цепкая рука, которой он хватался за мою, не была рукой человека.
Рука была похожа на птичью лапку...
Я перевела взгляд вбок, на свою руку. Рука, державшая мою из плоти и крови, была рукой скелета, ее плоть сгнила и истлела много лет назад. Эти периферийные мелькания были правдой о моем партнере — со мной танцевало нечто мертвое и тем не менее живое.
Я резко остановилась и отдернула руку. Я закрыла глаза и боялась повернуться к этому лицом. Я слышала шуршание и постукивание иссохших костей, чувствовала холодный ветер на лице и запах разложения. Голос, напуганный и печальный, — это, вероятно, был голос Фила — шептал мое имя.
Что ожидало меня в центре лабиринта? Во что я превращусь и как долго будет длиться этот монотонный танец, если я вообще когда-нибудь доберусь до конца?
Я вслепую развернулась в поисках выхода. Я открыла глаза и пошла, контролируя свои движения, — какое-то сильное инстинктивное неприятие не позволяло мне напрямую зашагать через тропинки лабиринта, словно они были просто ничего не значащими бороздками. Нет, я повернулась на сто восемьдесят градусов (мельком увидела, как за мной наблюдают блеклые фигуры) и побежала назад. Тем же путем, что пришла, следуя курсу лабиринта, все дальше от его центра, снова в мир, одна.
ДЭВИД РАЙЛИ
Из тлена