Зомби-экономика

Важнейшие из них – почему и как в эпоху рыночного либерализма произошло столь сильное увеличение неравенства, а также почему оно произошло в первую очередь в англоговорящих странах. Рост неравенства уже не удастся оправдать тем, что это естественная реакция рынка на некие неопределенные изменения в структуре экономики, как это обыкновенно делалось в эпоху рыночного либерализма.[117] Глобальный экономический кризис подорвал веру в то, что рыночные доходы различных групп населения в точности отражают их предельный вклад в экономику.[118]

Политика государства и институциональные изменения эпохи рыночного либерализма почти всегда вели к повышению неравенства. Регулирование корпораций было устранено, а вся мощь государства обратилась против профсоюзов. Шкалы налогообложения стали более плоскими. Основные источники дохода богатых, в том числе удорожание активов, наследование имущества и дивиденды, облагались по все более низким ставкам. Корпорации соревновались, кто больше заплатит своим топ-менеджерам. И на самой верхушке эффект «обогащения сверху вниз» действительно работал. Заоблачные зарплаты директоров корпораций способствуют огромному росту оплаты труда других топ-менеджеров и существенному повышению заработка главных специалистов, тогда как зарплата рядовых работников стагнирует или снижается.

Но не до конца ясно, какие именно составляющие рыночного либерализма внесли наибольший вклад в рост неравенства, как политические меры взаимодействовали друг с другом и с окружающими общественными процессами. Чтобы ответить на эти вопросы, экономистам и представителям других общественных наук придется преодолеть узкое понимание неравенства как денежного явления. Нам нужно изучить взаимодействие между экономическими, политическими, социальными и психологическими процессами, поскольку все они оказали влияние на рост неравенства и экономической нестабильности.

Важность связей между видами неравенства – в доходах, здоровье, образовании и политической власти – становится очевидной благодаря работам Мэрмота и других исследователей. Но связь между экономическими переменными, такими как неравенство в доходе, и показателями личного и социального развития, разумеется, очень запутанная. Многим очевидно, что неравенство – это плохо, гораздо труднее понять, почему именно.

Все приведенные выше рассуждения лишь предваряют основной вопрос: как остановить рост неравенства и восстановить более эгалитарное общество эпохи «великого сжатия»? Некоторые меры, такие как возврат к прогрессивной налоговой системе, лежат на поверхности.

Но даже эти очевидные меры столкнутся с реалиями политической системы, в которой политическая власть сконцентрирована в руках у богатых. Исследование Центра за ответственную политику показало, что в 2008 году около двух третей членов Сената США были миллионерами. Сходные тенденции прослеживаются и в других странах.

Совершенствование налоговой системы – сравнительно простая мера. Можно не сомневаться, что снижение числа охваченных профсоюзами работников сыграло существенную роль в увеличении неравенства по рыночным доходам, не говоря уже о том, что у менеджеров оказались развязаны руки, и они могли наращивать свою власть и привилегии. Но как можно остановить падение? Этот и многие другие вопросы ждут нашего свежего взгляда на проблему.

Литература для дополнительного чтения

О метафоре прилива, который «поднимает все лодки», можно прочитать в ряде работ: [Bai, 2007; Kennedy, 1963; Sperling, 2005], а также в Википедии [Wikipedia, 2010].

Термин «великое сжатие» впервые встречается в статье Голдин и Марго [Goldin, Margo, 1992] и становится широко известен благодаря Кругману [Krugman, 2009b; Кругман, 2009]. В большей части работ этого автора идеалы эгалитарного, опирающегося на широкий средний класс общества эпохи «великого сжатия» защищаются от критиков – раньше преимущественно левого, теперь почти исключительно правого толка. Манци оправдывает неравенство как источник экономического динамизма [Manzi, 2010]. В работе исследователей из Кембриджа [Gordon, Dew-Becker, 2008] можно найти подборку данных по неравенству в США, а также некоторые международные сопоставления.

Данные по показателям неравенства взяты из обзоров [CIA, 2009; Easton, 1999; European Anti-Poverty Network, 2009; United Nations, 2010], данные по несостоятельности физических лиц – из [American Bankruptcy Institute, 2010], а по изъятию жилья банками – из [RealtyTrac, 2010]. В статье Фишера рассказывается, как менялись методы оценки неравенства в США [Fisher, 1992]. Цифры по размерам финансового сектора взяты из данных [Bureau of Economic Analysis, 2010], а по размерам дефицита бюджета Великобритании – из данных [House of Commons, 1994]. Остальные данные по США взяты из [U. S. Census…].[119]