Зомби-экономика

По большей части данные о приватизации берутся из опыта развивающихся стран, и они совершенно неоднозначны. Есть удачные примеры, скажем, приватизация металлургической отрасли в Бразилии, в результате которой убыточные и угасавшие государственные предприятия превратились в прибыльные и растущие частные корпорации. Но при этом есть пример России, где приватизация стала предлогом для безудержного расхищения собственности и обогащения самозваных демократических «реформаторов». Как правило, результаты приватизации – это нечто среднее между описанными крайностями, но заключение, что они всегда или даже в большинстве случаев благоприятны, не подтверждается опытом.

Изучив ряд случаев приватизации в Австралии, я пришел к выводу, что правительство извлекло финансовую выгоду лишь дважды.[127] В обоих случаях продажа происходила в обстановке надувающегося пузыря, и впоследствии приобретатели были вынуждены перепродать с убытком для себя. Рассматривая случаи, когда приватизация была объявлена, но не состоялась, можно смело сделать вывод, что доходы государства от сохранения активов в собственности превосходили то, что можно было получить от их продажи. Подводя итог, отмечу: в большинстве случаев приватизация означала убыток для бюджета. Этот убыток не уравновешивался какими-либо выгодами для работников (их положение также обычно ухудшалось) или потребителей (которым приватизация приносила убытки наряду с выгодами). Это означает, что в целом общество теряло.

Бюджетные эффекты

Утверждение, что за счет продажи приносящего доход актива правительство может найти деньги на финансирование государственных услуг, основано на смешении понятий «доход» и «капитал». Как раз подобная логика привела к тому, что домовладельцы финансировали потребление, заимствуя под залог своего жилья. В краткосрочной перспективе это может казаться выгодным, но в более отдаленном будущем продажа актива для финансирования текущего потребления ведет к неминуемому разорению.

Первой страной, где правительство для покрытия текущего потребления и убытков от налоговых сокращений начало продавать активы, была Великобритания в период Тэтчер. В середине 1990-х годов Найджел Лоусон, канцлер Казначейства, с гордостью заявил, что правительству удалось избавиться от унаследованных дефицитов и добиться профицитов, которые и было решено отпраздновать фронтальными налоговыми сокращениями. К середине 1990-х годов, когда в экономике начался глубокий спад, а активов на продажу больше не осталось, дефицит бюджета достиг рекордной отметки, перевалив за 6 % ВВП.

В большинстве случаев доходы, потерянные в результате приватизации, превосходили суммы, сэкономленные на выплате процентов по долгу. Вопиющий пример такого рода – продажа правительством Тэтчер в 1985 году половины акций British Telecom (BT) путем открытого размещения. Чистые доходы от продажи первых 50 % акций BT составили 3,65 млрд ф. ст.

В 1984–1985 годах BT приносил валовую операционную прибыль размером 3 млрд ф. ст. и имел обязательства по выплате процентов в 0,5 млрд ф. ст., что после вычета налогов означало прибыль около 2 млрд ф. ст., или 1 млрд ф. ст. в расчете на 50 % продаваемых акций. Реальная процентная ставка по облигациям на тот момент составляла 5 %. Следовательно, поток доходов от BT мог обслуживать государственный долг размером 20 млрд ф. ст. Таким образом, потери британского общества от этой сделки составили более 15 млрд ф. ст.

Определенную роль здесь сыграло сознательное занижение цены. Об этом можно судить по тому, что в первый же день торговли рыночные котировки поднялись в 2 раза. Тем не менее, даже если бы размещение состоялось по рыночной стоимости, убыток (то есть разница между доходами от продажи и размером долга, который можно было обслуживать прибылью от BT) равнялся бы примерно 10 млрд ф. ст.

Очень редко продажа государственных активов в таких секторах, как телекоммуникации и электроэнергетика, оборачивалась прибылью для правительств. В период бума доткомов акции компаний были фантастически переоценены – до такой степени, что продажа некоторых государственных активов, в особенности связанных с Интернетом и мобильной телефонией, становилась прибыльной. Аналогичным образом в ходе дерегулирования отрасли в начале 1990-х годов американские электроэнергетические компании, активно стремившиеся к международной экспансии, готовы были платить за активы слишком высокую, как потом выяснилось, цену. К примеру, несколько предприятий по генерации и распределению электроэнергии в штате Виктория (Австралия) были куплены американскими компаниями, а затем проданы по сильно сниженной цене. Лишь в подобных исключительных условиях приватизация прибыльных государственных инфраструктурных предприятий, работающих на коммерческой основе, может быть финансово выгодна государству.