Zombi in Russia (СИ)

— Один. Вот. Это Люська, — и Всеволод представил приятелю умрёнка, после чего вручил Люся подошедшему к ним Руслану, сделав при этом страшные глаза, пока малыш, уткнувшийся в грудь певчему папе, не мог это видеть.

Русик не понял и вопросительно вскинул брови. Всеволод посмотрел в ответ укоризненно. Руслан тяжело вздохнул и принялся певуче успокаивать сына. Тот отвечал на тот же певучий манер. Борисенок смотрел на них во все глаза, словно не обращая внимания на тот факт, что Лерка вцепился ему в запястье когтями. Похоже, увиденное не оставило младшую ундинку равнодушным. Всеволод переключил все свое внимание на Мира. Подхватил малыша подмышки и поднял на уровень лица.

— Во-первых, мне удивительно, что ты, оказывается, можешь перевоплощаться. А, во-вторых, объясни, зачем

Мир на это тяжело вздохнул и отвел большие красные глаза.

— Нравиться хочет, как я, — раздался с рук Руслана голос Люськи, — а, между прочим, перевоплощение может спровоцировать рост хвоста, отчего будет только больнее, — заложил друга Люсь.

— Мир, — укоризненно обратился к умрёнку Всеволод, — я все понимаю, но нельзя же так. Ты и в другом своем виде очень мил, — произнес Велесов не без труда, все-таки ему, как большинству мужчин, было трудно использовать в речи такие словосочетания как очень мил или просто очарователен. — Ты думаешь, что это выход из положения Но я уверен, ты смышленый малыш, поэтому сам должен понимать, что твое притворство только усугубляет… — договорить Всеволод не смог, потому что умрёнок вдруг вывернулся из его рук, спрыгнул на пол и… поднялся уже в своем старшем виде. Обнаженный, худенький, сутулый. Он вжал голову в плечи и, глядя в пол, тихо сказал

— Я знаю, что делаю. Потому что… — Мир запнулся, сжал кулачки и вскинул голову на хмурого Всеволода, который уже догадался, что сейчас услышит не самое лицеприятное откровение по отношению к своему любимому учителю. — Я два года жил в коробке из-под обуви, выходя, только когда генерал уезжал на работу. И все казалось таким простым… а сейчас… сейчас… — было понятно, что малыш сейчас банально разревется, Всеволод уже руку протянул, чтобы обнять и прижать умрёнка к себе, но тут со стороны прихожей раздался сдавленный голос

— Как это в коробке

Мир резко обернулся, Всеволод вскинул глаза поверх его голову и обнаружил Клавдию Петровну Львову, супругу генерала, которая смотрела на Мирона во все глаза. Малыш, быстро осознав, кто перед ним, ойкнул и отшатнулся. Спиной налетел на Велесова, испугался еще больше, и, не позволив мужчине схватить себя и обнять, метнулся в сторону и вдруг упал на колени, стукнулся лбом об пол и… заскулил. При этом он оказался к Велесову спиной, поэтому Всеволод первым увидел, как нежную кожу в области копчика прорезал крохотный лысый отросток, и на ковер упало несколько кровавых капель. Выматерившись, охотник вскрикнул, хватая мальчишку на руки

— Где Коваль с Семкой

— Здесь мы! — раздался из прихожей голос Шурки, и сам врач тут же показался из-за спины Клавдии Петровны.

— Хвост, — резко бросил Всеволод и потащил все еще тихо поскуливающего Мирона в комнату, которую раньше занимал Руслан. Положил мальчишку на кровать и обратился к вошедшим вслед за ним Ковалю и Семе.

— Не забудьте, дать себя укусить, а то будет нервничать и в тайне боятся, когда прикасаться будете.

— Конечно! — откликнулся на это Шурка, но тут вмешалась Клавдия, последовавшая за ними.

— Я первая.

Мужики, не скрывая своего удивление, уставились на генеральскую жену. А она фыркнула, подошла к кровати и присела рядом с лежащим на животе и тихо постанывающим Мироном. Поколебалась немного, а потом ласково-ласково погладила малыша по спутанным рыжим вихрам. Скользнула рукой по щеке и прижала к губам затихшего умрёнка большой палец.

— Давай же, — мягко надавив на губы мальчика, сказала женщина, — не хочу, чтобы ты думал, что я тебя ненавижу…

На что Мирон так и не разомкнул губы, но открыл глаза. Взгляд был недоверчивым и влажным от невыплаканных слез. Клавдия испытала непреодолимую потребность оправдаться, потому что от этого взгляда что-то сжалось в груди и сердце закровоточило, хотя, казалось, раны, нанесенные ему судьбой, давно зарубцевались.

— Я не могу иметь своих детей. Поэтому очень расстроилась, когда поняла, что он все эти годы скрывал тебя от меня. Десять лет — это большой срок. А оказалось…