Zombi in Russia

Тот подозрительно смущенно засопел и спрятал глаза.

— Мелкий, — укоризненно протянул Велесов.

Но тот лишь тяжело вздохнул и, ухватившись крохотной ручонкой за ручку кружки, притянул к себе, наклонился и попытался отпить, зажав край кружки между губами. При этом умрёнок явно не испытывал восторга оттого, что делал, но в непонятном пока отчаянном желании понравится отцу, очень старался проделать все так, как тот от него хотел. Велесов этот нерв ситуации уловил на раз-два, поэтому кружку отобрал и поставил перед малышом чистой блюдце. Перелил молоко туда и сделал приглашающий жест, подтолкнув блюдце к умрёнку. Тот неестественно замер, уставившись в стол. И, как понял охотник, боялся теперь глаза на него поднять и лишний раз вздохнуть, потому что не хотел разозлить. Да за какого изверга он его принимает! Неужели, это передалось от Русика Но тот ведь никогда так явно не демонстрировал, что боится Велесова. Наверное, потому что взрослый, потому и скрывать умеет лучше. Хотя… что силе умрюнца может противопоставить человек, пусть и тренированный, пусть и бывалый, непонятно. Вот тогда-то Всеволод и понял, что самое трудное только начинается. Поднял руку и буквально двумя пальцами осторожно погладил малыша вдоль позвоночника. Нужно было что-то сказать, но в голову, как назло, ничего не приходило.

— Пей, как нравится, — почему-то шепотом выдавил из себя Велесов, — и говори, если что-то не по тебе. Я попытаюсь понять и перестроиться…

И тут умрёнок в очередной раз обескуражил. Поднял глаза и… сказал

— Правда.

Велесов и не думал, что малыш уже сейчас может говорить. Так еще и осмысленно. Вот черт! Как же много он еще не знает о собственном чаде! И Руслан, как назло, ему не помощник. В лучшем случае умрюнец очухается послезавтра к ночи, в худшем проспит еще пару суток. Но как без него общаться с умрёнком, не ясно. И так стремно напортачить и сделать что-нибудь не так, просто жуть.

— Давай договоримся, не знаю, какие у них в могильниках порядки, но ты не только Русланов, но и мой сын. Поэтому будем друг с другом честными. Я тебе врать не буду, и ты будешь честно говорить, если что-то не так, хорошо?

— И твой… правда — малыш аж привстал на ножках, хотя до этого сидел, скрестив их почти по-турецки.

— А что, есть сомнения? — с саркастической ухмылкой отозвался Велесов, но вовремя оборвал себя. Что это он Ребенок же! Какой тут может быть сарказм — Мой. Даже не сомневайся.

И тогда малыш обхватил его ладонь, прижался щекой и… заурчал. Уж очень по-кошачьи, но были в этом его урчании особые нотки. Коты так не могут, только умрюнцы. Точнее, умрёнки. Велесов улыбнулся. С умилением пронаблюдал за тем, как малыш лакает молоко. Даже пару раз подливать пришлось! Потом взял уместившегося на ладони умрёнка и отнес в спальню, где уже окуклился в пуховом одеяле Руслан. Пристроился рядом с умрюнцем на двуспальной кровати, положил умрёнка на подушку между Русиком и собой, и сам отрубился в одно мгновение. Правда, в какой-то момент между сном и явью из-под ресниц успел увидеть, как мелкий протянул ладошку и недоверчиво, одним пальчиком, коснулся кончика его носа, словно боялся засыпать, будто, когда проснется, доброжелательное отношение Всеволода может оказаться всего лишь странным и неправильным сном.

— Спи, сынок, — пробурчал Всеволод в подушку, смутившись собственных слов, потому что еще сутки назад и помыслить не мог о том, что когда-нибудь родиться тот, к кому можно будет с ними обратиться. И так и не понял в полудреме, что его смущение не осталось незамеченным, и было воспринято совсем не так, как хотелось бы. Жаль. Но с трудностями недопонимания только предстояло разобраться.

К разборкам он решил приступить, как говорится, не отходя от кассы, как только закончил разговор со словоохотливой Марей. Подошел к креслу, где расположился умрёнок, успевший еще утром познакомится с Тихоном и найти с котом общий язык, взял сына на руки, сел с ним на диван, устроив малыш у себя на груди, и внимательно посмотрел в красные глаза.

— Ну, что, выкладывай, — со вздохом сказал ему Всеволод и посмотрел выжидающе.

Умрёнок замялся и ничего не сказал. Но капитан был настроен решительно.

— Я так понимаю, умение говорить ты подхватил от меня. И, так как все прошло по обоюдному согласию, те воспоминания, которые перепали мне от Русика, позволяют утверждать, что сие обстоятельство очень важно при зачатии, то ты не испытываешь принципиальных затруднений с неблагозвучностью человеческой речи. Если я прав, моргни.