Zombi in Russia

Русик опустил взгляд. Велесов подождал, будут ли еще возражения, но их не последовало. Все хранили напряженное молчание.

— Хорошо, — обронил он, — и вот еще что. Не такие уж они и деградировавшие. Лео сказал, что детки смышленые, хоть и не говорят еще. Все потому, что их не певучего, — он употребил слово из лексикона умряков, — отца до смерти никто не затрахивал. А добровольность в этом деле, как я понял по личному опыту, играет немаловажную роль.

— Личному — хрипло уточнил Борисенок, но его беспардонно перебили.

— Невозможно! — неожиданно четко воскликнул Сема, умрюнец Шурки Коваля, второго по старшинству охотника в их отряде.

— А ты у нас, типа, такой спец — ехидно уточнил у него Велесов.

Вмешался Яшка. Кашлянул и выдал одна единственное слово

— Травник.

Охотники смешались, но не Велесов, который уже понял, что кроме простого разделение на ундин и упырей, умрюнцы делятся еще и по профессиональному признаку.

— Врач по-нашему — деловито утонил он у Семена. Тот кивнул, а потом разразился певучей тирадой. Велесов вскинул брови.

— Ну, чего он там — заволновался Шурка Коваль, переводя взгляд с напарника на капитана.

— Кует железо, пока горячо, — с усмешкой ответил Всеволод, — сказал, раз уж мы теперь все равно в курсе, кто он, можно ему читать книги со стеллажа в твоем кабинете. В частности его заинтересовал справочник лекарственных растений и какая-то хрестоматия… я не очень понял.

— Охуеть! — после непродолжительной паузы, емко выразил общую мысль Димка Бублик. — Ты когда так лихо научился балакать по ихнему

— Балакать по ихнему ни я, ни кто бы то ни было другой никогда не научимся, потому что голосовые связки не те. Но понимать их, понимаю. И не только певучих, но и ворчащих, — и Всеволод демонстративно бросил взгляд в ту сторону, где на приличном расстоянии от них остался темный зев в подвальные помещения.

— Т-т-т-т-т… — подал голос Лерка. Потом вдруг плюнул и пропел.

— Что он — потребовал перевести Борисенок.

— Спрашивает, так что там с не певчим папочкой. Отвечаю. Забрел к ним намедни какой-то мужик, то ли обдолбанный, то ли слегка под эшафе. Они такие состояния не отличают. Ну, ундинки его и подманили. А как процесс пошел, мужик, который вообще, похоже, не врубился, с кем имеет дело, со слезами на глазах принялся рассказывать про двух дочек. Так вот Лео даже убеждать их не пришлось отпустить его, умряки сами отвалились. Пожалели. — После чего Велесов повернулся к Семе и негромко спросил — вот скажи мне как травник скажи, дегенераты, каковыми вы их считаете, смогли бы так

Умрюнец выдержал его прямой взгляд и ровно ответил

— Нет.

— Значит, самое время пересмотреть кое-какие взгляды на расстановку сил.

— К чему ты клонишь — спросил у Велесова Силай. — Кстати, если этот травник, то мой кто — и перевел взгляд на Яшку. Тот смутился и спрятал глаза, отвернувшись. А потом резко встрепенулся и выдал

— Идут!

Все повернулись к подвалу, откуда вышли Глеб и Леонтий. А потом появился Санька, ведущий под руки двух умряков, которые по возрасту и внешнему виду напоминали третьего из банды Глеба, его Всеволод обозвал Дрюней. Мелкие, перепуганные, но… готовые биться насмерть, потому что на руках у каждого из них был завернутый в какие-то тряпки меховой комочек.

— Это нормально, что они такие лохматые — невольно вырвалось у Всеволода.

— Нет, — резко и ядовито ответил ему Руслан, — это явный признак деградации, так что все твои инсинуации…

— Рот закрой, — обрубил его Всеволод, наплевав, что может обидеть, и громко обратился не только к своим, но и к чистильщикам — Если хоть одна сука палнет, лично палец, которым курок нажимали, отгрызу.

Глеб подвел своих вплотную к столпившимся в куче охотникам. Встали перед Велесовым, который вышел немного вперед, и подтолкнул к нему одну из молодых ундинок с умрёнком на руках. Всеволод не растерялся, прижал подушечку большого пальца к бескровным губам. Бирюзовые глаза ундины широко распахнулись.

— Давай, мальчик, — ласково обратился к умряку охотник, — кусай.