Зомби-Киев

Местность тут была известна. Теперь главное дойти до дома. Алиса ненавидела с детства улицу Ольжича. Потому ли, что ее водили сюда в поликлинику, или когда маленькой еще ехала на велике вниз, к дикой речке Сырцу — можно было долго, ой долго не крутить педали — и вот одна из педалей отвалилась, а другая бешено закрутилась сама по себе, и Алиса с выставленной в сторону ногой неслась, а скорость всё нарастала — и ей казалось, что это сон, а такие сны завершаются известно чем — пробуждением, и вот она со всей дури влетела в дощатый гнилой забор скромного, растущего из ямы домика, и не просыпалась потом очень долго, пока ее не отнесли какие-то люди в ту самую детскую поликлинику.

Свернув на Берлинского, где и в обычное время редко встречались пешеходы, Алиса уходила всё дальше в глушь бетонных заборов, сонных общаг с вывешенными на веревочках перед окнами носками и бойницами маленьких кухонь, потом начались хрущовки, граничащие с кварталом двухэтажных бараков — совсем всё знакомое, и вот улица Подвойского, зеленая, в каштанах и акциях, только вымороченная, будто раннее утро — всех как ветром сдуло.

Алиса не встретила тут ни зомби, ни ставших привычными луж крови на полу. Она шла на автомате. Ей казалось, что она спит. Подозрительно всё хорошо. Никто не лезет со всех сторон с разинутыми ртами. Не надо прыгать в пропасти, лезть на горы.

У выбоины в асфальте, где она всегда спотыкалась — на своей волне — свернула во дворы, чтобы не светиться на улице. Она так делала при том поганом карантина из-за короны — ходила дворами, без маски, чтобы не видели патрульные машины.

Родной угловой дом, одно крыло на Вавиловых, другое на Подвойского. Почта напротив, внутри дворов — сразу и не найдешь. Детская площадка — разноцветные качели, горка синим языком, окруженная кольцами строения атома лестница. Сразу за торцом дома было парадное. Алиса приблизилась к коричневой стальной двери с домофоном. Вспыхнула мысль — электронный ключ остался там, на барахолке, в брошенном рюкзаке.

Взошла на крылечко и стала набирать на кодовой панели номер квартиры. Цифры загорались красным. Не это ли чудо? Всё работает. Сигнал вызова. Испуганный крик мамы:

— Кто?

— Ну дед Пихто. Мам, открывай.

Глава 88

Жук сам, ломиком надвинул на себя крышку панкмобиля, свернулся в темноте мусорного контейнера и спал наяву. Вставали куски недавнего прошлого — тлеющие развалины дома, уцелевший сарайчик во дворе напротив. Веста взламывает фомкой замок, Пуджа и Паша прячут внутрь тело Пантюхина. Девушка с зелеными волосами, ее зовут Яна, спрашивает:

— А он не оживет?

— Нет, — отвечает Ира.

Небо готовилось зарыдать.

На другой стороне улицы, с задворков желтоватой двухэтажки, на Ямскую потекла вода. Это выходила из берегов Лыбедь. Жук понял, что дальше не пойдет. Он слишком устал. У него всё болит. И он сказал:

— Отсюда назад дорога спокойная. Там мусорный контейнер, я вернусь, передохну. Потом может вас догоню, или вы сюда вернетесь.

— Шо, сдулся? — спросил Паша.

Жук кивнул.

— Я тоже, — сказал Паша, — Но пойду с ними.

Веста вложила свою фомку в петли двери, вместо замка.

И они разошлись — Жук побрел, и когда достиг взорванной автостоянки, оглянулся. На улице уже никого не было. Он постарался пройти этот участок как мог быстро, хотя со стороны напоминал едва плетущуюся улитку с рюкзаком вместо ракушки.

То, что панкмобиль стоял посреди улицы, и соседство с взорванным домом не беспокоило Жука. Он хотел затолкать контейнер на траву пустыря, но бровка помешала, и Жук полез внутрь, как зимой человек ныряет в теплую кровать.

Сон с Жука согнали первые крупные капли дождя — если не выберется, просто зальет. Жук отпихнул в сторону крышку контейнера и, шатаясь от усталости, отправился искать какой-нибудь схрон. За пустырем и забором виднелся странный, почти квадратный пятиэтажный дом. Жук опасливо обошел пустырем развалины — справа, на асфальтовой дорожке, он заметил нетронутый огнем труп, и узнал по одежде Иванилова.

За проходом между гаражами был дворик квадратного дома. На всякий случай Жук вежливо, но безуспешно набрал наугад несколько квартир на домофоне, а затем встал под сквозной аркой, что смотрела на улицу, уже не Ямскую, широкую, где на противоположной стороне всё загородили четкоугольные современные здания.

Чуть поодаль от выхода ждал подношений мусорный контейнер на колесиках. Жук втянул его под арку, чтобы на случай приближения зомби спрятаться. Как раз начался ливень, какого Жук еще не видел — разве что однажды, когда центральная улица Сагайдачного на Подоле была заполнена водой выше колен, а в кафе на первых этажах закоротило всю проводку. Нет, было всё же послабее.