Зомби мир

Он был открыт и я, Андрей и Ира пошли закупаться. Народу было там тьма. Андрей пошел занимать очередь в отделе с патронами, мы же покупать одежду. С горем пополам нам удалось найти ботинки нужных размеров и если под мою ногу было несколько моделей, то под ногу девушки осталась лишь одна. И ей очень повезло, что берцы были полностью из кожи, ведь облегченные модели, которые так любят штамповать производители будут не настолько надежными.

Удивительно, но костюмы Горка тоже нашлись под нас. Мерить мы их не стали, так, прикинули сверху, убедились, что размер подходящий и отправились выбирать спальники. А вот с ними беда, остались только легкие летние варианты, которые в случае заморозков не смогут защитить наши тела. Но за неимением лучшего, мы не стали привередничать и отправились на кассу.

– Погодите, но ведь ценна на них в два раза меньше, – удивился я названной сумме.

– Переоценка, не успели поменять, – сухо оттарабанил продавец.

Спорить смысла с ним не имеет смысла, возможно это единственный магазин, где сейчас мы могли взять все необходимое. А на любую ссылку на закон о торговле он спокойно может отказать в продаже. Покупатели найдутся, а даже если и не найдутся, он свернет продажу и заберет товар себе. Вещи у них нужные и очень актуальные в нынешнее время.

– По коробке на один ствол продают, – сказал Андрей, как только мы подошли.

Мне еще удалось купить две коробки крупной дроби «два нуля» по двадцать пять патронов в упаковке. А вот моему товарищу пришлось покупать дробь под номером один, чтобы было по больше патронов в коробке. Ведь вся картечь шла по десять и двенадцать патронов в упаковке. А по сути с пяти метров зомби не заметит разницу, «единичка» ему прилетела в голову или картечь «восемь с половиной».

Благодаря завышенному ценнику на одежду, мы потратили больше чем рассчитывали. Однако денег пока хватало с лихвой, и мы отправились в гипермаркет. Ехать до него пришлось чуть меньше часа, так как он находился в другой стороне.

В связи с ограничением на покупку продовольственных товаров, нам пришлось разделиться. Каждый из группы взял по телеге и потихоньку набирал по три банки тушенной говядины, пять килограмм риса, столько же гречки и макарон. В сумме получилось неплохо пополнить наши запасы, но денег почти не осталось.

Всё что осталось от денег из сейфа мы потратили на заправке за городом. В самом городе заправляться не стали, так как на всех заправочных станциях были километровые очереди, а за городом постоять пришлось всего минут сорок. Российских рублей хватило, чтобы заправить все машины по двадцать литров. Этого с лихвой хватит, чтобы доехать до нового места жительства и еще останется.

И вновь на пути ни одного зомбированного, если честно, то я стал сомневаться в правильности нашего решения поменять обычный уклад жизни и спрятаться на даче. Да и Ира говорила, что звонило московское руководство и требовало продолжать работу. Из офиса или из дома им не важно, главное, чтобы процесс не останавливался. Девушка им отвечала, что работать продолжим, не переживайте, а сама со страхом сообщала, что всех нас ждут на работе.

Но несмотря на всё это, наша колонна, теперь уже во главе со мной продолжала свой путь на дачный участок. Который находится, пусть и не в самом богом забытом месте, но на достаточно отдаленном расстоянии от города, чтобы его не смели толпы зомби или разграбили тысячи беженцев, решивших, что жизнь в городе подошла к концу.

Алёна Кормильцева. День третий. Вечер.

В каждом городе нашей страны есть район, построенный для советских работяг. Однако с течением времени эти дома превращались в гетто. Когда рухнула империя и люди стали никому не нужны, эти районы стали спиваться. Дети алкашей, перенимая модель поведения своих родителей точно так же пили. Наследовали жильё, пили и рожали новых детей, которые точно также будут пить как их папа и мама.

Но даже так, в старых домах, построенных при Хрущеве иногда встречались, если и не образцовые семьи, так выбивающиеся из общей массы жильцов. Среди таких людей была семья Алёны. Вернее, в таком доме жил её дедушка, а она вместе с ним. Её родители погибли, когда девочке было шестнадцать лет, а дед, оставшись за два года до этой трагедии без жены, приютил внучку у себя.

Дедушка делал всё, чтобы его единственная внучка ни в чём не нуждалась, так же поступала и Алёна. Девочка старалась не расстраивать своего дедулю, помогала по дому, училась на бюджете на заочном отделении и параллельно работала, так как пенсии не хватало ни на что. Девушка давно просила, чтобы дедушка продал свою дачу, так как переживала, что ему не хватает здоровья. Но он отчаянно сопротивлялся, говорил, мол, только там он чувствует себя по настоящему здоровым человеком.