Зомби по имени Джон (СИ)

– Что?.. – слегка нахмурившись, спрашивает Виман, глянув на Винафрид, но та только тоже удивленно пожимает плечами. А Джон наконец отпускает выворачивающегося Рикона после очередного довольно сильного удара в живот, и тот, едва касаясь ногами пола, бежит к столу.

Рамси успевает повернуться вбок вместе со стулом, чуть не отдавив лапу Иве – соображал он всегда так же быстро, как двигался, – за секунду до того, как Рикон буквально взлетает ему на колени, обхватывая руками за шею и утыкаясь лицом в сухие волосы.

– Лохматый Песик, я так скучал по тебе, – жарко шепчет он.

И край рта совершенно не выглядящего удивленным Рамси дергается в тихой улыбке, когда он согласно смыкает свои здоровые руки на тощих детских плечах.

– Мы думали, что Лохматый Песик – это, собственно, его пес, – как будто даже с легким обвинением в голосе говорит Виман. – Сожалею, кстати, но Морсу пришлось взять пару ребят и пристрелить его.

– Проклятая псина спокойно себе шла за мальцом от самого Винтерфелла, – поддакивает Морс, – но в Гавани словно взбесилась и насмерть загрызла нескольких моих парней. Ну и пришлось познакомить ее зубки с моим коготком, – он гогочет и хлопает по деревянной рукояти закрепленного на поясе крюка.

“Ну как пристрелить, конечно, он здоровый был такой, Морс Амбер несколько пуль в него выпустил, а потом свой крюк ему прямо в ухо вогнал, так тот только тогда издох”, – звучит подзабытым уже голосом Сола в голове Джона.

– И хотя у меня лично сердце разрывалось, – продолжает Виман, – когда мальчик спрашивал о том, где его Лохматый Песик, но я никак не думал, что…

– Мы хорошо дружили с Джоном раньше, до Зимы, – неожиданно говорит Рамси, почти нежно поглаживая затылок маленького Рикона. – И я часто бывал у него дома. Ну и, знаете, эти дети иногда дают тебе эти прозвища… – он незаметно для Рикона покручивает пальцем свободной руки у виска.

– Дай угадаю, Джон Сноу. Друзья – вообще не твой конек? – хрипло смеется Хозер.

– Да, иногда я тоже так думаю, – соглашается Джон, вызвав новый приступ смеха у Хозера, но не опровергает сказанное Рамси. Он не уверен насчет этого, но внезапные чувства Рикона могут дать его словам более весомую поддержку, чем вялое отношение к самому Джону.

Но, как бы то ни было, ему нужно поговорить с самим Риконом перед тем, как что-то решать.

– Рикон? – он подходит ближе к Рамси, так и держащему Рикона на коленях. Это выглядит немного странно, не совсем как с ребенком, потому что Рикон еще подрос, и его длинные поджатые ноги не умещаются на бедрах Рамси, а спину ему приходится горбить, чтобы уткнуться лицом в мощное плечо. – Рикон, я спрошу тебя кое о чем?

– М-м, – тянет Рикон, ерзая на толстых коленях и обнимая Рамси крепче. Несмотря на то, что из-за его расстройства Джону нельзя злиться на это, его всегда раздражала привычка Рикона отворачиваться и мычать, когда от него требовался ответ.

– Ты знаешь, где мы сейчас, Рикон? – Джон наклоняется, опираясь на столешницу, но Рикон опять мычит и пытается еще больше отстраниться, закапываясь в мех капюшона Рамси и пряча руки под его расстегнутой курткой. – Мы сейчас не дома, Рикон, ты понимаешь?

Никакого ответа. Только недовольное хныканье и ерзанье.

– Ты б ему еще заявление на смену адреса в департамент предложил подать. С детьми тоже не слишком-то умеешь обращаться, да, Джон Сноу? – опять комментирует где-то там Хозер, и глухой смех Морса вторит его словам.

– Не то что ты, так ведь, Хозер? – неожиданно резко и коротко отбривает его Рамси, даже не поворачиваясь, и Джон чувствует смутную благодарность, слыша оборвавшийся смех и негромкое бормотание Вимана:

– Не при ребенке, Морс.

– Давай немного поговорим, хорошо, Рикон? – Джон старается не отвлекаться и перебороть растущую неприязнь – а Рикон старается не смотреть на него, – чувствуя, как уже немного начинают потеть ладони, когда Рамси неожиданно предлагает:

– Но, если серьезно, в чем-то Хозер прав… Дай-ка лучше я попробую.

Еще пригладив Рикону волосы, Рамси осторожно берет его за подбородок и немного отстраняет от себя. Внимательно смотрит на его не слишком красивое, но открытое и дикое круглое лицо с капризно поджатой нижней губой. Смотрит в его глаза, затуманенные, как будто с голубоватой поволокой, и просящие.

Рамси знает, что люди с такими глазами – с таким взглядом – всегда обречены. Они могут быть завязаны на своем единственном друге – Лохматом Песике, что за тупое имя, – или любовнике, на своем долге или обещании, на четкой цели или расплывчатой грезе, но, так или иначе, они постоянно нуждаются в том, к чему себя привязали, и как отсутствие этого объекта, так и его наличие убивает их очень быстро, опустошая разум и вытягивая кровь из сердца. И глядя, как расцветает безжизненный взгляд Рикона, только обращаясь к нему, Рамси понимает, что мальчик умрет, стоит стянуть эту завязь хоть немного потуже – или хоть немного ослабить ее.

Люди такого рода всегда обречены. Такого рода, как Рикон, и Русе, и Станнис Баратеон, и Мелисандра-из-мать-ее-Асшая. Как, Рамси полагает, и Джон Сноу. Как, и этого он не полагает, и он сам.