Зомби (СИ)

Тогда вы спросите, а почему ты, Витя, не пытаешься собрать собственную группу, неужели нет здесь нормальных людей? Вот хоть бы вспомни того парня с пистолетом и чеченской бородой. Почему ты не пытаешься его найти? Друг — чечен, спина прикрыта… может и так. Но кавказцы корешатся землячеством. Для них я такое же «никто» как и для всех остальных.

А я не хочу никому ничего доказывать. Я пока и сам справляюсь. Наверно, здесь есть люди нормальные, только на лбу у них это не написано. Только в реальном деле человек себя покажет, каков он. Так что, подкачаюсь до десятки в более-менее изученной обстановке, тогда и подумаю куда валить и с кем.

Одежду системную снимаю сразу в инвентарь. Ее даже стирать не надо. Она ж системная, с функцией самоочистки. А в одной кабинке еще кто-то есть, издает звуки странные, толи всхлипывает, толи подвывает. Я хоть и гол как сокол, но шашку из инвентаря достаю. Такие времена теперь, без шашки даже в душ не ходим. Заглядываю в кабинку осторожно. Ну конечно. Стрелка. В угол забилась, сидит, острые коленочки руками обхватила, плачет навзрыд.

— Эй, ты чего? — вопроса поумнее в моей голове не нашлось.

— Витя, — Стрелка меня увидела и похоже обрадовалась, выдохнула судорожно, мокрый нос таким же мокрым запястьем утерла, рыдать перестала, — Никак успокоиться не могу. Как вспомню этого…

— Это нормально, — говорю, — Стресс. Скоро попустит.

— Попускает уже, — Стрелка хоть и сквозь слезы, но улыбнулась, вскочила, подошла ко мне.

— А ты чего в трусах? — удивляется Стрелка.

Вот правда, веселые пошли времена. То, что я с шашкой в руке в душ зашел ее не удивило. Убираю шашку в инвентарь.

— Как тут горячую воду добывать?

— Там в баке, я сейчас, — Стрелка как была нагишом, так и кидается из кабинки и меньше чем через минуту возвращается с полным тазиком, — Придется из ковшика поливать. Я тебе помогу.

Я пытался сопротивляться, но Стрелка мое сопротивление проигнорировала. Поливает меня из ковшика и сама намыливает как лошадку. Ладно, девчонка малость не в себе после пережитого. Пусть хоть так отвлечется.

А мытье голого мужика и впрямь, оказывает на женщину превосходное психотерапевтическое воздействие. Стрелка от старательности даже язычок высунула. И даже начала что-то декламировать из Корнея Чуковского. Я стою, переминаюсь с ноги на ногу, подумываю, что пора бы уже перехватывать инициативу.

Голову она мне вымыла, плечи грудь и спину тоже. Дальше по логике пойдет мытье ниже пояса. Надо от греха брать дело в свои руки. Я ведь тоже не железный. Меня еще после ментальной атаки Куклы потряхивает. А у Стрелки фигурка очень даже соблазнительная, одно слово, гимнасточка.

В общем, упустил я момент, когда еще можно было перехватить инициативу. А в следующий момент было поздно. Пальцы у нее ловкие, на брусьях и турниках тренированные. Так что в следующий момент трусы с меня были сняты, а мой главный калибр приведен в полное боевое положение и полностью намылен.

— Ого, какой он горячий у тебя, — удивляется Стрелка, сжимая в руке предмет обсуждения.

— Тридцать шесть и шесть градусов по Цельсию, — отвечаю хрипло, у меня такой стояк, что голосовые связки оттянуло, — Просто к нему сейчас прилила вся кровь из головного мозга.

— А по ощущению все сорок. Надо остудить немного, — Стрелка хитровато прищуривается и поливает мне на него из ковшика теплой еще водой. Чтобы сдержать блаженный стон сил моих не хватает, а Стрелка еще и опускается на колени.

— Да ну… Стрелка… брать его в рот совершенно не обяза… а-а-а черт… — ну вот как такое терпеть? — Прекрати сейчас же, а то я прям туда… выстрелю щщас.

Стрелка все-таки выпускает его из губ своих жарких, поднимается на ноги, смотрит лукаво, а потом запрыгивает на меня, обхватив руками шею, а ногами бедра. Вот что значит, гимнастика. Мыла меня как лошадку, запрыгнула как на гимнастического коня. Ловко так запрыгнула. Я не заметил, как вошел в ее тугое лоно.

— А теперь трахай меня, Витька, — горячо шепчет мне в ухо, — Трахай так, чтоб я про весь этот ужас забыла…

А мне что оставалось? Витька, он такой. Витька девушку в беде бросить не может… В общем, я постарался. Потом уже я поливал Стрелку из ковшика. Когда она узнала, что у меня есть шампунь, захотела голову вымыть. Домывались в остывшей воде, но ни я, ни тем более Стрелка об этом не пожалели.

— Вить.

— Чего?

— Я еще хочу…

— Эк вы, барышня, неуемны, — попенял я для виду, но на самом деле пока помогал вымыть ей голову, волей-неволей касался ее упругого тела, курок мой успел опять перейти во взведенное положение.

С мытьем закончили в кромешной тьме. Стрелка предложила никуда не уходить. В спортзале можно хотя бы на гимнастических матах улечься. Всяко мягче, чем спать на партах или на голом полу. Расположились на стопке жестковатых матов в углу спортзала. Я лежал на спине, Стрелка ложиться не спешила. Села рядом, ноги к груди подтянула, коленки руками обхватила. Босые ступни мне под мышку засунула.

— Ви-ить, — шепчет Стрелка, — Страшно мне.