Зомбятник 2

— Я жить хочу. Знаешь ли, людьми движут три основных инстинкта: сексуальный, инстинкт власти и самосохранения. После перерождения остается лишь один: самосохранения. Хотя, может и инстинкт власти есть, но он всецело удовлетворяется контролем стаи. Так вот, инстинкт самосохранения подсказывает мне стать для одного из поселений незаменимым, чтобы меня не убили, когда истребят всех мертвецов. А их рано или поздно истребят: самые тупые поводыри погибли в первые дни, другие погибают сейчас. Я жив, значит, выбрал правильный путь.

— И ты хочешь, чтобы я помог тебе в выживании?

— Конкретно ты ничем не можешь помочь. Сведи меня со своим руководством, я обрисую все, в чем я могу быть им полезен. От вашего поселение мне нужна только гарантия неприкосновенности и обещание, что я смогу прийти к вам в любое время, и вы меня примете.

Сообщу Святославу об этом предложении, но вряд ли татуированный его оценит.

— Думаешь, несколько мешков продуктов, которые ты сегодня принес, откроют тебе наши двери?

— Поверь, мой мозг не сгнил, я прекрасно понимаю, как работает обмен, и что доступ в поселение нельзя выменять на продукты. Точнее, можно, но для этого я должен принести реально много еды. Я могу предложить не только продукты: сведи меня со своим начальством, я все им объясню.

— Не рассматривал вариант уйти с Казани? Это точно сохранит тебе жизнь. Засядь где-нибудь в лесу, построй себе сруб и живи.

Слишком подозрительно смотрится желание Рогина остаться в Казани.

— Обязательно, — кивнул Максим, — Но сперва сведи меня с руководством.

— Хорошо, — кивнул я, — Подходи к пяти часам к больнице возле нашего дома. Знаешь, где она?

— Одиннадцать лет в Казани живу, разумеется, знаю. А почему не сейчас?

— Я еще не знаю, будут ли переговоры. Наше начальство постоянно занято, и отрывать его от работы чревато, — врал я, — А вот за семь часов руководство наверняка примет решение, встречаться с тобой или нет.

— Заметано, — хлопнул по ногам Максим. Хлопнул аккуратно, чтобы не проткнуть ткань брюк короткими когтями.

— А теперь я задам тебе пару вопросов. Первый, самый важный: не ты ли мне мстишь?

Поводырь округлил белесые глаза:

— Ты вообще о чем? Я скромный зомби, почти не вылезаю из подвала, разве что за продуктами иногда выбираюсь.

Ну да. И про истребленных мною ферраидов Рогину нашептали подвальные крысы.

— И в туннелях возле Аметьево не твои мертвецы были?

Рогин вскинул остатки бровей:

— Метро? Я чувствовал, что под землей кто-то есть, но на чужую территорию не лез. Мы друг друга не жалуем, знаешь ли. Когда не можешь оценить, сильнее или слабее поводырь, которого ты чуешь, безопаснее уйти: не лишишься свиты, если у противника будет больше "контроля". Или жизни, если свита у него окажется лучше.

— А некий Савелий Липилин тебе случайно не знаком?

— Люди почему-то не стремятся общаться со мной. Видок не тот. Каждый второй — ксенофоб, представляешь?

Лицо Максима осталось безучастным. Очень жаль, что у мертвецов скудная мимика, и я не могу понять, скрывает ли он что-нибудь. Давить нет причин, да и не вариант: дружественно настроенный зомби должен остаться дружественным как минимум до встречи со Святославом.

— Ничего удивительного, что против тебя кто-то играет, — добавил поводырь, — Мир лишил нас жизни, и взамен мы лишаем жизни вас. Однако ситуация с местью выглядит нетипичной: против тебя действует кто-то умный. Кому-то ты оттоптал ноги своими большими лапами. Не думай, что я твой приятель, или хотя бы хороший знакомый, но мне для выживания сейчас выгодно сотрудничать с группой людей, поэтому я такой вежливый.

— Знаешь что-нибудь о Юдине, человеке с маской чумного доктора?

Рогин почесал затылок, и ответил:

— Некромант. Управляет кадаврами, которых сам же и создаёт. На твоём месте я бы нашел машину с вместительным багажником, загрузил её цинками с патронами, взял пару ребят, заточенных на скорость и отправился на Вознесенское кладбище. И чем быстрее ты это сделаешь, тем больше шансов, что некромант не успеет построить там свои зиккураты.

Теперь я знаю, где обитает Юдин. Правда, причины туда соваться я не вижу. С высоты гляну, но если поеду туда с цинком патронов, порадую разве что Рогина пляской под его дудку.

— И чем тебе не угодил Юдин?

— Он не мне угодил, а вам. Этот человек наращивает силы, плодит армию. Если ты замечал где-то пустые многоэтажные дома, или улицы без трупов, то это не люди убрали тела, а он. И отнюдь не от заботы о запахах Казани и не из-за недопущения поветрия: ему нужны десятки тысяч тел. В экспериментах он создаёт такое, что не снилось ни системе, ни шестьсот двенадцатому богу.

Вышло чересчур пафосно. Если встречу Юдина, нужно спросить у него, как всё обстоит на самом деле.

— Ладно. Другой вопрос: сколько в городе поводырей?