Зомбятник 2

Святослав преувеличил — народ шёл не для мести, он шел забрать и похоронить по-человечески тела команды Захара — на походе особенно настаивала женщина лет сорока, у которой на щеках еще не высохли дорожки от слез. Но какие тела могут остаться после атаки ферраидов и наг? Их съели уже, и кости раскидали по Казанке. Желание похоронить людей — хорошее, достойное желание, вот только из прошлого мира. На каждой улице разбросан десяток скелетов и зомби разной степени разложения, почему их никто не хоронит, максимум — от поселений оттаскивают? Можно перекреститься, махнуть рюмку водки за павших, и жить дальше. Нет — ведут себя так, будто пацаны в плену сидят!

— Какие тела? Пацанов сожрали в первую минуту после убийства! — попытался я достучаться до народа, — В лучшем случае вы достанете из реки кости, а в худшем — еще по дороге присовокупите к их костям свои.

— Мы должны все проверить! — крикнул один из мужчин. Что может быть лучше, чем выдвинуться отрядом в десять человек через четверть города, чтобы посмотреть на кости? Великолепно, блять. Я понимаю — погибли ребятишки, все такое, но нахрена из-за этого подстегивать людей на опасный поход?

Алла Цветова, которая настаивала на походе, в ответ на мою реплику выкрикнула:

— Тебе не понять, что я чувствую! Мой ребенок погиб, понимаешь?!

Я усмехнулся. В самом деле, чего это я влез в чужие дела. В материнстве не шарю, не рожал ни разу, а все туда же — спешу давать советы. Как прохожий, который предупреждает дите, что прыгать с крыши гаража в снег опасно, там доски с ржавыми гвоздями, битые бутылки, а ребенок стоит на краю крыши и советует: шел бы ты, мужик.

— Захар как-то ходил к реке, значит, путь безопасен! — аргументировала Алла. На это даже Гига чуть лицо ладонью не закрыл.

— Верно! — крикнул смутно знакомый мужичок, — Мы рыбу на озере ловили, и как-то выжили, даже не встретили никого! Значит и у реки всё нормально будет!

Удивительно, но меня никто не уговаривал помочь или присоединиться к походу. Даже Иван не вылез со словами "тебе следует помочь, ведь они погибли из-за тебя". Пришлось бы отказываться, что не добавило бы мне любви соседей.

Святослав подмечал, кто и что говорит, с какой интонацией, намеками, каким взглядом и на кого смотрит. Судя по всему, за телами этой компании в следующий поход глава дома отправит тех, кто слишком много пиздит.

Расписной не подкачал: сперва за телами хотели идти человек пятнадцать — видимо, людям не хватает приключений, но часть Святослав отговорил, а другой предложил:

— Хорошо! Раз я не могу вас отговорить от похода, то хотя бы дайте мне определить состав команды и выдать людям амуницию. Вы же поубиваетесь по пути к реке!

На это народ согласился. Участие в походе Цветовой не обсуждалось. К женщине Святослав присовокупил охранника, который как-то спросил у меня, не сильно ли мне достается от Святослава за то, что не приношу в поселение еду. К ним присоединился сгорбленный тип с бегающими глазками, который вроде в добровольцах не мелькал, но Ковальчук задавил его авторитетом и вопросом: "Ты против помочь женщине, потерявшей ребенка?". К ним присоединилась пара человек, которые громче всех орали на памятном собрании во дворе, что принимать помощь от Рогина — классное решение, с мертвецами необходим мир, пусть они и не люди. Постепенно расписной сколотил компанию из семи человек, шести из которых я и руку не пожал бы. Суицид-команду нарядили в самодельную броню, выдали средненькие мечи из арсенала и даже пару берданок. Во время всего процесса, от выбора людей до выбора оружия профессионально присел на уши толпе: люди светились от гордости за то, что их выбрали.

Торжественный момент был несколько смазан: перед отправкой команды из толпы вышел Витя и сообщил, что он пойдет к Казанке. Святослав попробовал отговорить парня, но Витя упёрся рогом: мол, погибшие — мои друзья, я хочу хотя бы похоронить их.

— Витя, ты уверен, что тебе это нужно?

— Я с Захаром уже два года знаком, — мрачно посмотрел на меня пацан, — Я понимаю, что вам он почти никто, вы его не знали, но я пойду с этими людьми!

Я поморщился. Ох уж этот не прошедший максимализм. Нет больше Захара, мертв! Единственное, что сейчас можно сделать — это придумать, как убить Тритерия или всех его подчиненных, но вот подкармливать монстров опытом с себя во имя мертвых пацанов — тупо.

Я решил вмешаться, когда понял, что Святослав почему-то сдался, хотя кузнец — очень ценный кадр, за него нужно обеими руками держаться.

— Я за то, чтобы тебя вообще не отпускать.

— То есть — как? В смысле? — набычился пацан.

— А вот так. Ты — важный для поселения человек, подумай.

Я понимал, что после такого ультиматума Витя может задуматься, по пути ли ему с Карбышево. Но если он пойдет к речке, то никаких мыслей у него вообще не будет.

— Дядь Лёш, я не могу не пойти! Захар — мой друг!