Зомбятник 2

Что случилось, если за несколько дней тандемовцы в разы сбросили в количестве? Пока я раздумывал, не пришла ли с севера какая-нибудь особенно лютая фигня, уничтожившая больше полутора тысяч человек, и не пора ли валить с города вместе с жильцами поселения, Святослав успокаивал жильцов и кратко описывал причину, по которой дежурный подал сигнал тревоги.

— Никто не хотел устроить панику, — давил расписной, — Просто сигнал клаксона — единственная на данный момент возможность оповестить и собрать всех во дворе!

Пока Ковальчук распинался, из дворов вышли тандемовцы. Хотя нет, беженцы не шли, скорее — ковыляли, поддерживая друг друга. Люди выглядели изможденными, на лицах застыло отчаяние. Я узнал бредущего впереди мужчину, который совсем недавно отводил меня к Прищелову — гипнотизеру, что контролировал всех тандемовцев.

Виктор Колосов.

Уровень: 12.

На грязных пальцах мужчины сверкали системные кольца, которые я снял с Прищелова.

— Прошу помощи, — гаркнул Виктор пересохшим горлом, — Ради всего святого, ради всего человеческого, что в вас осталось — помогите, люди! Не дайте умереть! Если откажете, мы поймем, но заберите хотя бы детей, не дайте умереть всем…

Смотрел Колосов при этом на меня — видимо, думал, что раз я выше уровнем, то и главнее рангом в поселении. Тандемовцы скапливались за спиной Колосова, смотрели на меня, как псы, которых выгоняют под дождь. От множества тоскливых, обречённых взглядов мне стало не по себе.

— Что заставило вас уйти с Тандема? — спросил я. Карбышевцы зашевелились и стали подтягиваться ближе, чтобы не упустить ни слова.

— У нас стали пропадать люди. Обнаружили мы это не сразу, но когда заметили, начали ходить не меньше, чем впятером. Не помогло — люди начали исчезать пятерками, независимо от их уровня: пропадали и двойки, и даже пятерки. Вчера из Тандема пропал почти весь запас круп, макарон и прочих долгохранящихся продуктов. Мы, скрепя сердце, решили уйти… Рядом с Тандемом не было сообществ, с которыми мы могли объединиться — лишь одиночки, но я помню, что ты сказал, мол, тут более — менее безопасно, и люди выживают крупными поселениями, поэтому мы решили, что стоит пройти несколько километров, но объединиться с большим сообществом, чем остаться и пропасть, или погибнуть от голода.

Дезертиры? Двадцать килограмм гречки в рюкзак, банок тридцать всяких консервов в другой, и недели три пятерка проживет на крупе, а за это время придумает, где достать еще еду.

— Если бы продукты не пропали, мы бы смогли выжить, приспособиться, — начал зачем-то оправдываться Виктор, — Провизии было несколько сотен килограмм, нам бы надолго хватило. Никто из людей не смог бы вынести со складов такое огромное количество еды за несколько часов.

Я бы смог. Даже не за часы, а за несколько минут.

— Мы пришли к выводу, что нас выживают из торгового комплекса, и решили уйти сами, добровольно, — ну да, добровольно, конечно. Люди исчезают, продуктов нет, поэтому мы добровольно уходим. Сами. — Мы не хотели быть обузой. Каждый из нас нес с собой еду — мы собрали последние продукты, распределили по пакетам и сумкам, и решили попытать счастья по другую сторону реки. Это оказалось ошибкой…

Голос мужчины дрогнул. Колосов подождал не меньше десяти секунд, затем продолжил:

— Едва мы вышли из торгового комплекса, следом за нами выскочили твари с мечами вместо рук. Ни о каком сопротивлении и продуманном отступлении речи не шло, мы рванулись от монстров. Большинство людей помнили, куда бежать, остальные сворачивали на боковые улицы… Боже, пусть хотя бы половина из них будет жива!

Я бы на такое не надеялся. На месте поводыря, который наверняка управлял скоростными некроголемами, я бы следом за сбежавшими отправлял одного мертвеца — на убийство толпы людей, не имеющих никаких навыков, некроголем вряд ли потратит больше минуты. Настало время, когда простые люди, даже будь их несколько тысяч, ничего не могут сделать прокачанным мертвецам.

— Из Тандема вышли тысяча семьсот двадцать человек — некоторые дезертировали раньше…

В условиях, когда на тандемовцев охотятся некроголемы, а люди исчезают по пять человек за раз, я не назову дезертирством бегство с утопающего корабля. Я считаю, что презрительно сплевывают про "крысы с корабля бегут" только те, у кого нет возможности или желания рвануть следом за бегущими. Не понимаю, в чем плох человек, который эвакуируется с тонущего корабля? У судна задача — быть транспортом, как у той же лошади или автомобиля. Если корабль не вывез, в боку огромная пробоина, или капитан тронулся и направил судно на рифы, то покинуть тонущий транспорт — очень даже трезвая идея.

— Сейчас нас осталось всего двести три человека. Большинство погибло на мосту — я бежал в числе первых…

Ни капли не сомневаюсь. Виктор изменился внешне — нарастил мясцо, да и выглядел спортивнее. Самое то, чтобы лидировать в некрозабегах, зачем помогать отстающим, или отбивать атаки мертвецов?