Зомбосвят

Грохот оглушил Павла, а яркая вспышка ослепила на несколько секунд. Не устояв, он растянулся на земле, но почти сразу же услышал позади себя жуткое голодное рычание. Это был зомбосвят, успевший преодолеть подъем.

Встав на четвереньки, Павел пополз вперед, почти ничего не видя перед собой. Затем зрение вернулось к нему, и он увидел рядом серую тушу гранитного валуна. Опершись на него, он поднялся на ноги и обернулся.

Зомбосвят был рядом и уже протягивал к нему руки. Пасть чудовища разверзлась, обнажив ряды гнилых зубов. В вытаращенных, лезущих из орбит, черных глазах застыла осознанная злоба разумного существа.

Павел запрыгнул на камень, но тут же оступился, и с криком перекатился через него, грохнувшись на землю по другую сторону валуна. Лодыжку пронзила резкая боль, и Павел с отчаянием понял, что либо подвернул, либо вообще сломал ногу.

Зомбосвят одним прыжком очутился на валуне и возвысился над своей жертвой на фоне клубящихся черных туч. Части металлического каркаса торчали из-под слоев плоти. Из глотки чудовища вырвался страшный рев, заглушивший шум стихии.

Дрожащий рукой Павел нащупал и вытащил из кобуры пистолет. Он не собирался тратить патроны на зомбосвята, прекрасно понимая, что эту тварь ему не убить. Оружие предназначалось ему самому. Это был крайний способ избегнуть неминуемых мучений.

Зомбосвят сделал шаг в его направлении. Павел начал поднимать пистолет к своему виску. И в этот момент мир вокруг его взорвался ослепительной вспышкой.

Павлу доводилось слышать о том, что молния, якобы, не бьет дважды в одно и то же место. На его взгляд, это утверждение относилось к разряду дремучих суеверий, вроде поверья, что от жаб бывают бородавки, а перебежавшие дорогу коты определенной окраски предвещают неминуемые беды. С чего бы молнии не бить дважды, а то и трижды в самую высокую точку во всей округе? А уж если на эту точку взгромоздить металлическую конструкцию, вроде каркаса зомбосвята, то рассчитывать на иной исход и не приходилось.

И молния ударила. Огромный, пылающий белизной, столб света и огня рухнул с небес прямо на злобную потустороннюю тварь. Павел лишь чудом успел вовремя заслонить глаза рукой и сберечь себе зрение. Он услышал страшный крик чудовища, в котором больше не звучала злоба, а, скорее, отчаяние и боль. Павел рискнул посмотреть. Зомбосвята больше не было. На огромном каменном валуне корчилось нечто, охваченное ярким огнем. Мертвая плоть сгорала, обнажая оплавленные и деформированные страшным жаром элементы каркаса. Рычание зомбосвята оборвалось. Огонь вспыхнул ярче, словно стремясь поскорее пожрать останки богопротивной твари. Порыв ветра бросил в лицо Павлу вонь горящего мяса, и тот, почувствовав тошноту, отполз от камня. Затем сел, и стал наблюдать за тем, как пламя постепенно теряет свою силу, успев пожрать все имевшееся топливо. Ветер подхватывал пепел и нес его прочь. Языки огня жались к гранитному валуну. Над тем топорщились кривые и почерневшие от копоти фрагменты каркаса.

После очередного страшного раската грома, сотрясшего небо, на землю упали первые капли дождя. Тот вскоре превратился в настоящий ливень. Павел скорчился на земле, закрыв руками голову. Дождь хлестал его тело, под ним быстро образовалась глубокая лужа. А затем, когда дело грозило обернуться всемирным потопом, катаклизм исчерпал себя. Ливень стремительно прекратился, ветер стих. Когда Павел сел и поднял голову, он увидел хлынувший из возникшего в тучах просвета яркий луч солнечного света.

Буря закончилась.

Глава 30

Мокрый, грязный и измученный Павел кое-как поднялся с земли. Стоило перенести вес тела на травмированную ногу, как он, охнув, едва не упал обратно. Прихрамывая, он медленно и с опаской приблизился к гранитному валуну. Пальцы сами собой сомкнулись на рукояти пистолета. Умом Павел понимал, что никакие пули не убьют демона, или кем там являлся по паспорту зомбосвят, но все же оружие придавало ему уверенности в себе.

Подойдя ближе, он взглянул на то, что осталось от несостоявшегося спасителя мира после прямого попадания в него молнии. Осталось немного. Металлический каркас, заменявший монстру скелет, оплавился до такой степени, что его элементы потеряли изначальную форму, деформировались и перекрутились под разными углами. Плоть чудовища выгорела почти полностью, а ее остатки превратились в черную, прикипевшую к камню, массу, напоминающую смешанную с грязью смолу. От головы осталась небольшая, в кулак величиной, обугленная кочерыжка.

Павел некоторое время стоял столбом, боясь не то что пошевелиться, но и вдохнуть полной грудью, и со страхом взирал на останки зомбосвята. Его не оставляло ощущение, что монстр вовсе не умер, что он просто затаился и выжидает удобной минуты. И стоит подойти к нему ближе, как эта жуткая тварь оживет, восстанет из праха в своем прежнем виде, чтобы затем броситься на свою жертву и сожрать ее кишки.