Зона 17 или…

Пожалуй, начну наше совещание. И снова утро у нас начинается необычно. Помните о том, что у нас здесь работает специалист ЦРУ, которого мы так упорно ищем? И, кстати, которого мне кто-то обещал доставить, – полковник посмотрел на майора ГРУ. – так вот. Он решил сдаться нам добровольно. Правда, с некоторыми незначительными условиями, но это не главное. Через полчаса он прибудет к нам в комнату дознания. Поэтому допрос будут вести наши майоры-драчуны. Пусть хоть что-нибудь сделают, не вечно им дома сидеть без дела. Вопросы есть? Нет. Через полчаса жду в комнате дознания. Точнее в той, которая рядом. Оттуда мы будем наблюдать за процессом.

Все потянулись к выходу.

– Тимофеич, может по кофейку?

– Согласен. В нашей столовой и соорудим.

Взяли по чашке кофе и сели за угловой столик.

– Тимофеич, а цирк-то продолжается!

– И снова согласен. А ты говорил, что собственными силами его возьмете. Неужели почувствовал, что на хвост наступаете, и нервы не выдержали?

– Ну уж нет. Этот тип не знает про нервы. Это еще тот волчара. Мы, конечно, к нему подбирались, но не думаю, что он это заметил. Я тебе не говорил, а мой напарник – суперхакер. И я читал твой доклад по подозрению на удаленное управление компьютером генерала. Вот он и копал в этом направлении. Нашел компьютерного червя, встроенного в систему. Нашел источник управления. И мы уже знали район, откуда шло управление. И вот когда ты дома сидел, я в это время нарезал круги по этому району. Пока безрезультатно, а тут такое дело.

– Посмотрим, что там и как.

– Сам в нетерпении.

Время подошло. Сотрудники потянулись в соседний кабинет. Майоры сели за стол в комнате дознания. Прошло еще минут пять, и в кабинет завели подтянутого мужчину. Ничего особенного в нем не было. Совершенно обычный и одет просто. Короче, не шпион.

– Здравствуйте, Александр Тимофеевич и Сергей Викторович.

– Здравствуйте. Не знаю, как по батюшке, – и глазом не моргнул Александр Тимофеевич.

– Зовите Игорь. Мне не важно, а вам проще запомнить.

– Ну что, Игорь. Расскажите с самого начала. Вы настаивали, а мы никуда не торопимся.

– Сначала хочу сказать о правилах нашей беседы. Или, точнее сказать, об условиях, при которых наша беседа будет продолжаться.

– Мы все во внимании.

– Я решил не сдаться вам, а попросить политического убежища.

– Мы в еще большем внимании.

– Я не могу служить стране, ведущей нецивилизованную секретную войну. Я принадлежу старой гвардии разведчиков. И моему сознанию не понять новых методов разведки и шпионажа. Вот раньше все было ясно. Где враг, кто он и как с ним вести войну. Подкуп, шантаж и убийство. Красота. Извините за откровенность. А сейчас? Для войны с врагом вместо вступления в бой мы науськиваем всякую шваль. Их обучаем, вооружаем и двигаем впереди себя. А они толком воевать-то не умеют, а если сильно по ним стрельнуть, то бросают оружие и бегут, поджав хвост, не выполнив поставленной задачи. И все оружие достается врагу. Противно просто. А чтобы воспитать эту шваль, тратим деньги, и не на создание нормальной шпионской сети, а на создание обществ, грантов и прочих схем. Затем эти схемы под видом демократических преобразований выводят народ на митинги. Что приводит к смене режима и установке лояльных руководителей. Да это просто бред. Ну как можно управлять толпой? Придумали еще термин «управляемый хаос». Да не может быть хаос управляемым! Эта толпа, конечно, управляема, но до какой степени – непонятно. Она может, и это часто происходило, когда она поворачивала не в ту сторону. Как будто у нас нет армии, спецназа и у нас не самый большой военный бюджет в мире. А как раньше было красиво? Собрали спецназовцев и доставили на место. Свергли правительство и назначили президента. Все! Без всякой болтовни, интернета и, главное, быстро. Так что эта ситуация достала до чертиков. В общем, эта система и я не совместимы.

– Понятно. А что стало последней каплей?

– Я надеялся, что меня как суперспециалиста направят на сложное дело, а меня как последнего лоха послали выяснить, что произошло с возможным руководителем протестного движения. Как будто нормальной работы уже не осталось.

– Речь идет об историке, которого подменили?

– В смысле, подменили?

– Странно. А что вы делали?

– По новым схемам вели контроль, поощряли грантами и собирали информацию. Вели работу над объектом, в общем. И повторю вопрос. Что подменили?

– Тело историка не соответствует истории его болезней. Внешне это он, а внутренние органы как бы не те.

– Как это?

– Представь, что есть ножевое ранение и его видно снаружи, а внутри следов нет.

– Вот, значит, отчего такой сыр-бор. И вы подумали, что это мы такое сделали?

– Больше некому.

– Я вас уверяю, что это не мы. У нас, конечно, технологии ушли далеко от ваших в области клонирования, и денег тратится немало на такие штучки, но такое – это просто перебор. И, главное, зачем нам это нужно? Ну, не стало одного будущего лидера, так найдется еще десять претендентов. Менять с такими изысками совсем ни к чему.

– Ясно. А в случае с нападением на охранника музея что произошло?