Зона 2018 (СИ)

– Знаете что Полковник, я подумал, и раз так, - то я буду сам подбирать группу, - то есть если мне кто не понравится, он не пойдет снами. Это не моя прихоть, вы лучше меня знаете, что в Зоне внутреннее отношение членов друг к другу одно из самых главных. - Курт не особо надеялся на благосклонное отношение Полковника, - не смотря на то что он прибеднялся, Курт давно понял что именно он является организатором всей операции и ее куратором, - но попытать счастье все же следовало.

– Но для этого вам нужно длительное время общаться с членами группы… И потом, вам не кажется что вы перегибаете палку? - Деликатно осведомился Полковник. Но Курт видел что за этим спокойствием скрыто чувство раздражения.

– Нет, не кажется, - чем лучше я подберу группу, тем выше успех всей операции. И к тому же вам легче пойти на все мои условия, чем искать другого провожатого который бы чувствовал Унгера…

Полковник посмотрел на Курта не со злобой или раздражением, его выражение больше было похоже на огорчение, огорчения от того, что он потерял нить управления и теперь не сам не может ставить условия, ведь Курт фразой о своем положении с сроках операции полностью перехватил борозду правления, пусть и не полностью и весьма своеобразно.

– Как вы себе это представляете? - Глухо спросил он.

– Не знаю. - Беспечно пожал плечами Курт. - Я бы мог пообщаться сними на вашей военной базе… Если вы по прежнему думаете что я сбегу… Переубедить вас мне не под силу, - чем больше я буду вас убеждать в обратном, тем меньше вы не будите верить. Но подумайте логически, если бы я надумал бежать, - здесь или в Зоне не важно, - я бы никогда не стал затевать все это, а попросту бы исчез в Зоне, как умею это только я. - Курт замолчал, - как он уже говорил, убеждать и дальше в своей преданности Полковника бессмысленно и даже вредно. Сталкер дал ему пищу для размышления, и построил все фразы и доказательства таким образом, что лишь самый настоящий невежда с отсутствующим чувством анализа и то поверил Курту. Полковник выдерживал паузу, видимо для солидности, и Курт не удивился если бы он ответил только через несколько дней, но все произошло на много быстрее.

– Не я один курирую операцию. - Просто ответил он.

– Я лишь потребовал как считаю нужным… Потребовал ради успеха. Ну а дальше все в вашей власти. - Не стоило полностью уничтожать его как лидера и начальника, следовало в конце беседы проявить свое уважение, и тогда все обязательно получится. Он всегда увлекался психологией и все что помогало управлять людьми без их ведома. Он лично заинтересован в успехе, для него эта операция не просто служебное задание, - он воображает, что именно на нем ответственность за мировую безопасность. Ну, может и не мировую, на за Киев он в ответе. Так ему кажется, и Курт не станет его переубеждать.

На этом их беседа закончилась и Полковник сопроводил Курта обратно в палату, на последок сказав что на первом этаже есть спортзал, и если он желает, то ему стоит только сказать охране. Курт не поверил своим ушам,- либо Полковник просто откровенно над ним издевается, или просто пытается провернуть тонкую психологическую игру, - как называется этот трюк по научному он не помнил, но в его эффективности он не сомневался.

В палате Курт встал у окна, и по странной причине не мог оторваться от зрелища суетливой городской жизни, - если смотреть в серое небо, то поток автомобилей казался размытой линией состоящей из разноцветных клякс. Цифры на электроном табло менялись с одной и той же закономерностью, и хотя в этом не было ничего не обычного, но Курту все равно стало грустно, ведь эти часы, по сути, символизировали мировое течение жизни. Размеренное и монотонное, слегка разбавленное войнами и катастрофами, и никто, никто не мог вырваться из него. Чтобы ты не делал, как бы ты ни жил, все равно твои действия оставались слишком мелкими… И Курт знал как это исправить, - нужно действовать масштабно, в прямом смысле слова, нужно выйти за рамки привычных образов и пониманий, устоявшихся веками принципов и порядков, перекроить все, абсолютно все! Чтобы от старого мира ничего не осталось, - ни моральных принципов, ни порядков, ни смыслов, абсолютно ничего. Но как, как это сделать? Для этого нужно чтобы в первую очередь сами люди этого хотели… Но эти зажравшиеся создания, одноклеточные существа, для которых не существует мира за пределами их скудного осознания…

Курт не был человеком, он всегда это понимал, - впусти в обезьянью стаю человека, то как бы ты его не воспитывал, как бы ни прививал обезьяньи навыки и понятия, все равно, рано или поздно в его расслабленном мозгу вспыхнет ярким пламенем мысль, мысль которая выведет его за рамки стаи, из-за чего он станет изгоем. Курт никогда не ждал этого момента, он всегда уходил первым и насмехался над людьми, затем насмешка сменилась жалостью, и в конце концов на смену жалости пришло то чувство, с каким благополучный человек смотрит на бродягу, на бродягу, который в силах изменить свое жалкое существование, но не хочет.