Зона-51

Джер решил посоветоваться с Лонни, старшим братом, бывшим морским пехотинцем, вернувшимся с японской войны глубоко покалеченным, нравственно и физически, человеком. В детстве он был Роджеру почти как отец, и взаимные теплые чувства братья сохранили до сих пор. Сейчас, уже во взрослой жизни, не проходило и пары дней, чтобы они не созванивались и не обсуждали то, что у каждого из них было на душе. У Дадли-младшего из головы не выходил Дик Нагелл, которого он почему-то внезапно для себя заподозрил в шпионаже в пользу СССР. Стремясь не рассказать брату лишнего, не разгласить государственной тайны, Роджер решил аккуратно расспросить его о нравах, царивших в союзных войсках в дни оккупации Японии, которая, как известно, осуществлялась силами США и Советского Союза.

–Изначально, наше командование очень не хотело появления там русских, – отвечал Лонни. – Вообще планировалось оккупировать всю Японию собственными силами – именно для этого придуманы были Хиросима и Нагасаки. Но, как бы там ни было, они там появились, и очень скоро. Война затянулась, блицкрига не вышло, да и помощь русских, если быть честным, нам понадобилась. Следовательно, пришлось делиться территориями… Но так думали и об этом сожалели политики. Мы были простыми солдатами – что американцы, что русские. Прямо скажем, в ту пору они нас здорово выручили. И на этой почве между нами установились очень теплые взаимоотношения. Мы стали как братья друг другу. Хоть, в большинстве случаев, не знали языка того, с кем общались – а понятно все было и без слов. Даже у меня в друзьях появился один русский. Звали его Петром. С тех пор мы не виделись – да и как, когда Черчилль и Сталин дружно опустили железный занавес сразу после окончания войны? А воспоминания самые теплые – как у меня, так и у него, я уверен, – остались.

–На почве такой взаимной любви могли ли быть переходы на сторону врага? Ну, в ту пору еще союзника, конечно… – осторожно озвучил свои предположения Роджер.

–О чем ты?

–О вербовке. Русские могли вербовать ваших парней?

–Я как-то об этом тогда не думал, – задумчиво протянул Дадли-старший. – Понимаешь, мы ведь тогда, как ты правильно заметил, вместе сражались против общего врага… А сейчас… Сейчас я знаю только то, что зона влияния русских на Дальнем Востоке несравнимо больше нашей. И со стороны Японии (несмотря на все усилия нашего тогдашнего командира Даги Макартура), и со стороны Китая. И размещение там в настоящее время наших военных баз вполне может спровоцировать нечто подобное.

–Почему ты так думаешь?

–Потому что среди тамошних командиров еще много моих сослуживцев, для которых дружба с русскими осталась доброй воинской традицией. А ссылают туда для прохождения службы, как правило, кого? Всякую безотцовщину да выходцев из низов, которым Штаты с их политикой определенно стоят поперек горла. Что стоит протянуть руку к режиму Советов? Пара пустяков. Кажется, убивший Джека парень тоже был из неблагополучной семьи, бредил идеями Маркса и неслучайно, как мне кажется, проходил службу в Ацуги…

Дадли не говорил домашним, что по работе имеет отношение к расследованию далласских событий, но в ту пору они были главной темой для обсуждения всех американцев, от мала до велика.

–Да, кстати, Джер, – продолжал старший брат, – читал последнюю пресс-конференцию доктора Перри в «Нью-Йорк Таймс»?

–Нет, а что там?

–Что ты?! Тебя не интересует комиссия Уоррена?!

–Да времени нет, работы много. Так что там интересного?

–Пару дней назад док, что производил вскрытие Джека, заявил, что смерть наступила от пули, выпущенной в лицо Президента, а сегодня Ли Рэнкин из комиссии уже опровергает этот факт. Понятно, ведь при таком раскладе может выясниться, что стрелял не Освальд, потому что он находился позади кортежа. Однако, остается вопрос – куда делась пуля, входное отверстие от которой обнаружено в голове Президента? Они говорят, будто ее нет совсем. Но как такое возможно? Неужто стрелял кто-то другой?

Роджер помнил настойчивый запрет Клинтона Стернвуда как-либо вмешиваться в ход следствия по делу об убийстве Президента, но сказанное братом вдруг моментально отрезвило его. Он положил трубку и задумался.

«И чего я вдруг так резко переключился на рельсы КГБ? Нагелл оговорился, мне что-то показалось, Лонни что-то домыслил, и на тебе – версия готова! А вдруг Нагелл прав, и ЦРУ действительно причастно к убийству?! Освальд был нужен им как мишень. Агент-красная тряпка, которого, как правильно сказал Нагелл, они могли убить в любой момент, что, собственно, и сделали через два дня после покушения. В качестве стрелка он их не интересовал. Стрелок был другой. Освальд же нужен был для отвода глаз. И эта история с пулей может подтверждать его точку зрения…»