Зона действия

Комендант присел на лавочку и велел ребятам наблюдать за подъездом, чтобы не прозевать Кузьмина.

Не заметить Илью Сидоровича даже среди толпы было, пожалуй, невозможно. Он степенно вышагивал по тротуару с сеткой, набитой молочными бутылками. Кузьмин был необъятно толст, и люди сторонились, пропуская его.

Савелий Иванович пошел ему навстречу.

— Если не ошибаюсь, Илья Сидорович? — спросил он толстяка.

— Не ошибаетесь, мил человек, — пробасил Кузьмин. — Чем обязан?

— Мы следопыты, — сказал Яшка.

Илья Сидорович покосился на Хромого Коменданта и хмыкнул: — Пенсионеры тоже в следопыты теперь записываются? А я вроде бы герой, так, что ли?

— Вроде бы герой. Без вас, дорогой Илья Сидорович, строки в летописи Запсиба не хватает.

От приглашения подняться в квартиру следопыты отказались — куда лучше вести беседу в тени деревьев. Илья Сидорович тяжело опустился на скамейку, заняв чуть ли не половину ее. Рядом присел Хромой Комендант.

— Похвально и правильно, что подрастающее поколение не забывает нас, тыловиков. И мы ковали победу, — сказал Кузьмин. Сетка с бутылками мешала, и он поставил ее на землю. Обращаясь к коменданту, на пиджаке которого горели боевые ордена, толстяк продолжал:

— На каждом шагу только и слышим: фронтовик, герой, ветеран. А мы что — тыловые крысы? Мы что — увиливали от фронта? Нет, нам было приказано здесь ковать победу. И мы ее ковали! И мы не доедали, недосыпали, тянули из себя жилы. И мы такие же фронтовики. Правильно: строка в летописи без нас — не летопись. Только при чем здесь Запсиб?

Савелий Иванович вычерчивал костылем какие-то фигурки.

— Что и говорить, война — не мать родная, — вздохнул он. — В лихолетье всем досталось. Только ведь в тылу над головой не свистели пули, под ногами не рвались мины. Скажу, дорогой Илья Сидорович, когда на тебя мчится танк, а ты с ним ничего не можешь сделать, потому что у тебя, кроме винтовки, да в лучшем случае бутылки с зажигательной смесью, ничего нет, в тылу как-то уютней и не доедать, и не досыпать… Или вы не согласны?

Кузьмин развел руками.

— Вы-то, вижу, фронтовик?

— Танкист, — сказал Савелий Иванович. — А вам на комбинате в военные годы со снарядами или минами не приходилось встречаться?

— Было дело, — оживился Кузьмин. — Приходили на переплавку целые эшелоны покореженных танков с фашистской свастикой, а в них находили и снаряды.

— Эти снаряды нас и интересуют. Их взрывали?

Антошка и Яшка навострили уши. Сейчас Кузьмин ответит утвердительно — и вся легенда о том, что снаряды на Черное озеро попали с Кузнецкого комбината, полетит в тартарары. Илья Сидорович задумался.

— Взрывали, конечно, — тихо ответил он. — Только был на моей душе грех — и за него я получил выговор от директора комбината.

Это было после битвы на Курской дуге. На комбинат для переплавки прибыли десятки танков, пушек, другой негодной уже военной техники. Работники разгрузочной площадки скрапного двора, где складировали весь этот металлолом, тщательно осматривали технику, находили снаряды не только в танках, но и в жерлах пушек. Снарядов набрали кучу. Сначала их хранили в небольшой кладовке. Потом Илья Сидорович решил, что держать такие «игрушки» на территории комбината опасно: мало ли что может случиться? Взрывников на комбинате тогда не было. Вот Кузьмин и решил на свой страх и риск вывезти этот смертоносный груз куда-нибудь за город, в глухое место. Выбрали озеро за деревней Телеуты — до него и рыбаки редко добираются.

Кузьмин подал заявку в автогужтранспортный цех. Оттуда прислали возчика и две санные упряжки. Вторым возчиком Кузьмин направил своего работника, проинструктировал его. Мужики попались основательные — доложили, что все сделали чин-чинарем, осторожно опустили снаряды в прорубь. Теперь-то, по прошествии стольких лет, металл, надо думать, успел сгнить, а остатки тех снарядов покрыло метровым слоем ила.

— Думать, конечно, можно, — вздохнул комендант. — Да только ныряльщики находят ваш «подарочек», Илья Сидорович.

Толстяк недоверчиво посмотрел на Савелия Ивановича.

— Дело ясное, пора и в путь, — сказал комендант и тяжело поднялся со скамейки, опираясь на костыль.

— Будь здоров, труженик тыла, — усмехнулся Савелий Иванович. — Хороший подарочек запсибовцам оставил. — Он покачал головой и, скорее сам себе, сказал:

— Надо же додуматься, — невзорванные снаряды свалить в воду.

Толстяк начал было оправдываться, но комендант, не оглядываясь и не слушая его, шагнул к тротуару.

— Ну что ж, ребятки. Не зря вы тревогу забили, — сказал Савелий Иванович. — А теперь пойдемте Марию Федоровну с ее командой искать.