Зона для Сёмы–Поинта

Мы нисколько не задумываемся, что наши рынки сплошь завалены дешевыми товарами китайского производства. С этим еще можно было бы мириться: производи конкурентно продаваемые вещи не только хорошего качества, но и дешевые, и придет время, когда народ будет покупать то, что выгодно не только для глаза и кошелька, но и для здоровья своего и своих детей. Это здоровая конкуренция. Но когда мелкие китайские производители, чтобы быстрее вернуть свои затраты с как можно большей прибылью, прибегают к запрещенным законом методам, используя для изготовления тех же самых детских игрушек вредное для здоровья сырье, это уже никуда не годится.

Здесь нужно бить во все колокола, потому что речь идет о здоровье российской нации, российского народа. В этом случае нужно жестко и беспощадно употребить и власть и закон, чтобы предотвратить насилие и издевательство иностранного государства над собственным народом. И никаких реверансов и лживых пониманий свободы слова, а также извращенного отношения к добрососедству! Эти лжелозунги не должны подниматься на щит «дерьмократами» различного толка. Иначе будет поздно.

Мы не имеем право на эксперимент со своим народом! Такую ошибку не исправишь в одночасье: для этого нужны десятилетия, а может быть, и века, а потому страдать будут не только наши дети, но и наши внуки, и наши правнуки…

Однако вернемся к нашему повествованию…

Глава 4 САНЯ ОМСКИЙ

Сема–Поинт, конечно же, понимал, что в тюрьме есть свой Смотрящий, который вряд ли будет долго мириться с тем, что на его территории появился человек, с которым по разным вопросам советуются другие сидельцы в обход его самого. Кто из Смотрящих потерпит такое? Рано или поздно, а ему придется встретиться с Семой–Поинтом, хотя бы ради интереса, чтобы самому во всем разобраться. Познакомиться, пощупать, чем тот дышит, нужно ли принимать всерьез его возрастающую популярность, и только после этого принимать решение.

Что ж, Сема–Поинт готов к этой встрече, с которой Смотрящий вряд ли задержится надолго!

И действительно, буквально через неделю после его размышлений, кормушка их камеры резко распахнулась.

Безразличный голос дежурного прапорщика выкрикнул его фамилию:

— Понайотов!

Выглянув из‑за самодельной ширмы, Сема- Поинт привычно отрапортовал:

— Серафим Кузьмич, тысяча девятьсот шестьдесят седьмого года рождения, сто сорок пятая, часть вторая, сто восемьдесят восьмая, часть первая, девять лет строгого режима.

— Слегка! — произнес вертухай, давая этим понять, что вызываемого поведут для свидания с кем‑то.

Сема–Поинт медленно подошел к двери:

— С кем встреча‑то? — поинтересовался он, наклонившись к кормушке. Узнаешь, — коротко буркнул вертухай.

— Не темни! — тихо заметил Сема–Поинт и пристально взглянул в его глаза.

— И не собирался даже, — тут же, подчиняясь его энергетике, ответил прапорщик, суетливо гремя засовами, потом шепотом добавил с явным уважением в голосе: — Серега Младой хочет пообщаться с тобой, — он приоткрыл дверь. — Руки за спину, выходи!

Сема–Поинт боком протиснулся в узкую щель. Приваренная сверху цепь служила ограничителем для безопасности, не давая двери распахнуться настежь и выпустить сразу нескольких зэков: только по одному. Прапорщик хлопнул дверью, прогремел замками, после чего закрыл кормушку на засов.

— Что за фрукт этот твой Серега Младой? — продолжил свой допрос Сема–Поинт.