Зона для Сёмы–Поинта

Ровно в семь вечера Баринов постучал в дверь VIP–каюты и, не дождавшись ответа, открыл дверь: Будалова еще не было, но огромный стол, накрытый на двух персон, ломился от изобилия. Сергей Иванович вошел, присел слева от входа и приготовился терпеливо ждать: Будалов обычно опаздывал на тридцать, а то и сорок минут. Но в этот раз он вошел через минуту после Баринова.

— Привет, дружище! — сказал он и присел напротив.

— Что‑то случилось? — сразу нахмурился Баринов: он привык к тому, что хорошее настроение Будалова может означать совсем другое.

— С чего ты взял, дружище? — радушно спросил Николай.

— Показалось!

— Креститься нужно, когда кажется! Давай разливай, а то водка остынет!

Когда они молча выпили, плотно закусили, капитан тихо проговорил:

— Я тут подумал на досуге над твоими предложениями и решил его поддержать!

— О чем ты? — не понял Баринов.

— Нужно по полной программе использовать твоего Кемеровского Винта…

— По полной? Это как?

— Он должен убрать нашего подопечного, но убрать так, чтобы все выглядело, как несчастный случай!

— Легко сказать… — уныло протянул майор.

— Но в чем здесь трудности, когда есть нужные и весомые аргументы! — ухмыльнулся Будалов.

— Какие еще аргументы? — снова не понял майор.

— А вот какие! — Будалов вытащил из внутреннего кармана пиджака увесистую пачку сторублевых банкнот. — Здесь — десять тысяч!..

— Что ж, аргументы действительно нужные и весомые! — согласился Баринов и быстро смахнул пачку, сунув ее себе в карман…

И снова над нашим Героем сгустились тучи: враги не дремлют и придумывают все новые и новые козни, чтобы уничтожить нашего Героя…

Главка 21 4–й сон Семы–Поинта — «ЕГО ЛЮБОВЬ»

А Сема–Поинт ни о каких врагах в этот момент и не думал: удобно устроившись на второй полке, он уткнулся головой в свой баул и быстро «улетел» в не очень далекое прошлое. В то прошлое, когда он был самым счастливым человеком на земле…

Серафим только что вернулся к своей любимой из Афганистана ЖИВЫМ! Да, раненым, но ЖИВЫМ и вполне ЗДОРОВЫМ! Каждый день на войне Сема думал о ней, мечтал о том, как они будут счастливы и какими красивыми детьми они обзаведутся. Серафим всерьез думал о мальчике и девочке. Он очень хотел, чтобы девочка была похожа на его любимую Валечку, и даже назвать ее хотел похоже — Валерия, Лера, Лерочка! А сын должен был стать точной его копией, а имя для него он придумал самое, что ни на есть русское — Святослав! Святослав Серафимович! Звучит?

В тот день Валечка встречала его в аэропорту. Он специально не сообщил ей точную дату прилета, хотя и знал ее, но ему так хотелось сделать любимой сюрприз:

«Прилетает, приобретает самый большой букет ее любимых алых роз, ловит частника на розовом лимузине, подъезжает к ее окнам и начинает сигналить до тех пор, пока Валечка не выглянет в окно. Выглянет, чтобы обнаружить под своими окнами роскошный розовый лимузин и с удивлением спросить:

— К кому приехала эта роскошная машина? Что за принцесса, ради которой приехал какой‑то человек, словно принц на бригантине с розовыми парусами?

И тут он выходит в белоснежном костюме с огромным букетом алых роз и говорит ей:

— Любимая Валечка, я приехал за тобой!..»